История создания басен крылова. История создания басен. Источники и пособия

История создания басен

Когда мы слышим слово «басня», то сразу же вспоминаем Ивана Андреевича Крылова, однако история басни начинается не с него.

Басня - один из древнейших жанров искусства. Миф и басня появились в глубокой древности, когда человек искал ответ на вопрос, как вести себя в этом огромном мире.

Басня была так популярна, что с ее существованием связаны многие предания. В древнегреческой литературе прославился баснописец Эзоп, живший в шестом веке до нашей эры. Это был народный мудрец, хромой раб, который своими короткими поучительными рассказами пытался повлиять на людей. Жрецы приказали сбросить в море со скалы мудрого раба, чтобы он не смущал своих слушателей.

Талантливый человек погиб, но его басни живут среди нас в переводе и обработке других баснописцев. Это «Ворона и Лисица», «Лисица и Виноград». «Стрекоза и Муравей», «Вол и Лягушка», «Два горшка» и многие другие.

К басенному жанру обращались многие: греческий поэт Бабрий, римский поэт Федр, а по-новому раскрыл этот жанр талантливый французский писатель Лафонтен.

Эллада - мать искусств, за это ей хвала.

Из греческих земель и басня к нам пришла.

От басни многие кормились, но едва ли

Они до колоска всю ниву обобрали.

Доныне вымысел - свободная страна,

Не вся захвачена поэтами она.

Лафонтен заключил басню в изящную стихотворную форму. До него басни в основном писались в прозе. Басня под пером Лафонтена стала самым любимым жанром литературы XVII-XVIII веков.

В эпоху Просвещения басня стала средством борьбы за гражданские права. Крупнейший немецкий драматург, теоретик, поэт Лессинг писал: «Ни на одном виде стихотворений я не сосредотачивал своего внимания больше, чем на басне. Мне нравилось пребывать на этой общей меже поэзии и морали». Лессинг считал, что басня не игрушка, а глубокое философское размышление, работа ума и сознания.

Русская литература обратилась к басне в XVIII веке. Утвердил этот жанр в русской поэзии Александр Петрович Сумароков. Он смело вводил в свои произведения народные выражения, пословицы, поговорки. «Склад басни должен быть шутливым», - писал Сумароков. Проворовавшийся чиновник, невежественные дворяне, бессовестные торгаши остро высмеивались в его баснях.

Назидательные басни писали Иван Иванович Хемницер и Иван Иванович Дмитриев. Высшего своего расцвета басня достигла в творчестве Ивана Андреевича Крылова.

Белинский заметил, что произведения Крылова не просто басни - «это повесть, комедия, юмористический очерк, злая сатира». В своих баснях он показал, что упорный труд, скромность, прилежание, честность - главное в жизни, что ум и храбрость возьмут верх над невежеством и трусостью.

Басни Крылова были широко известны и при его жизни. Крылов показал нам целый зверинец в своих баснях. Но под видом животных он изображал людей. За этими львами, лисицами, воронами показывал он человеческие характеры, смеялся то зло, то мягко над недостатками людей.

Басня – краткий рассказ, чаще всего в стихах, главным образом сатирического характера. Басня – жанр иносказательный, поэтому за рассказом о вымышленных персонажах (чаще всего о зверях) скрываются нравственные и общественные проблемы.

Возникновение басни как жанра относится к V веку до нашей эры, а создателем ее считается раб Эзоп (VI–V вв. до н.э.), который не имел возможности по-иному высказывать свои мысли. Эта иносказательная форма выражения своих мыслей и получила впоследствии название "эзопова языка". Лишь около II века до н. э. басни стали записывать, в том числе и басни Эзопа. В античную эпоху известным баснописцем был древнеримский поэт Гораций (65–8 до н.э.).

В литературе XVII–XVIII веков античные сюжеты подверглись обработке.

В XVII веке французский писатель Лафонтен (1621–1695) вновь возродил жанр басни. В основе многих басен Жана де Лафонтена лежит сюжет басен Эзопа. Но французский баснописец, используя сюжет античной басни, создает новую басню. В отличие от античных авторов, он размышляет, описывает, осмысливает происходящее в мире, а не строго наставляет читателя. Лафонтен сосредоточен скорее на чувствах своих героев, чем на нравоучении и сатире.

В Германии XVIII века к жанру басни обращается поэт Лессинг (1729–1781). Как и Эзоп, он пишет басни прозой. У французского поэта Лафонтена басня являлась грациозной новеллой, богато орнаментированной, "поэтической игрушкой". Это был, говоря словами одной басни Лессинга, охотничий лук, в такой степени покрытый красивой резьбой, что он потерял свое первоначальное назначение, сделавшись украшением гостиной. Лессинг объявляет литературную войну Лафонтену: "Повествование в басне, – пишет он, – ...должно быть сжато до предельной возможности; лишенная всех украшений и фигур, она должна довольствоваться одной только ясностью" ("Abhandlungen uber die Fabel" – Рассуждения о басне, 1759).

В русской литературе основы национальной басенной традиции заложил А.П.Сумароков (1717–1777). Его поэтическим девизом были слова: "Доколе дряхлостью иль смертью не увяну, Против пороков я писать не перестану...". Вершиной в развитии жанра стали басни И.А.Крылова (1769–1844), вобравшие в себя опыт двух с половиной тысячелетий. Кроме того, существуют иронические, пародийные басни Козьмы Пруткова (А.К. Толстой и братья Жемчужниковы), революционные басни Демьяна Бедного. Советский поэт Сергей Михалков, которого юные читатели знают как автора "Дяди Степы", возродил басенный жанр, нашёл свой интересный стиль современной басни.

Одной из особенностей басен является аллегория: через условные образы показывается определенное социальное явление. Так, за образом Льва часто угадываются черты деспотизма, жестокости, несправедливости. Лиса – синоним хитрости, лжи и коварства.

Следует выделить такие особенности басни :
а) мораль;
б) аллегорический (иносказательный) смысл;
в) типичность описываемой ситуации;
г) характеры-персонажи;
д) осмеяние человеческих пороков и недостатков.

В.А.Жуковский в статье "О басне и баснях Крылова" указал четыре главные особенности басни .
Первая черта басни – особенности характера , то, чем одно животное отличается от другого: "Животные представляют в ней человека, но человека в некоторых только отношениях, с некоторыми свойствами, и каждое животное, имея при себе свой неотъемлемый постоянный характер, есть, так сказать, готовое и для каждого ясное изображение как человека, так и характера, ему принадлежащего. Вы заставляете действовать волка – я вижу кровожадного хищника; выводите на сцену лисицу – я вижу льстеца или обманщика...". Так, Осел олицетворяет глупость, Свинья – невежество, Слон – неповоротливость, Стрекоза – легкомыслие. По мнению Жуковского, задача басни – помочь читателю на простом примере разобраться в сложной житейской ситуации
Вторая особенность басни, пишет Жуковский, заключается в том, что "перенося воображение читателя в новый мечтательный мир , вы доставляете ему удовольствие сравнивать вымышленное с существующим (которому первое служит подобием), а удовольствие сравнения делает и самую мораль привлекательною". То есть читатель может оказаться в незнакомой ситуации и прожить ее вместе с героями.
Третья особенность басни – нравственный урок , мораль, осуждающая отрицательное качество персонажа. "Басня есть нравственный урок , который с помощью скотов и вещей неодушевленных даете вы человеку; представляя ему в пример существа, отличные от него натурою и совершенно для него чуждые, вы щадите его самолюбие , вы заставляете его судить беспристрастно, и он нечувствительно произносит строгий приговор над самим собою", – пишет Жуковский.
Четвертая особенность – вместо людей в басне действуют предметы и животные. "На ту сцену, на которой привыкли мы видеть действующим человека, выводите вы могуществом поэзии такие творения, которые в существенности удалены от нее природою, чудесность, столь же для нас приятная, как и в эпической поэме действие сверхъестественных сил, духов, сильфов, гномов и им подобных. Разительность чудесного сообщается некоторым образом и той морали, которая сокрыта под ним стихотворцем; а читатель, чтобы достигнуть до этой морали, согласен и самую чудесность принимать за естественное."

Жан де Лафонтен (1621-1695)

Готхольд Эфраим Лессинг

Басня: история и особенности жанра.

Басня – краткий рассказ, чаще всего в стихах, главным образом сатирического характера. Басня – жанр иносказательный, поэтому за рассказом о вымышленных персонажах (чаще всего о зверях) скрываются нравственные и общественные проблемы.

Возникновение басни как жанра относится к V веку до нашей эры, а создателем ее считается раб Эзоп (VI–V вв. до н.э.), который не имел возможности по-иному высказывать свои мысли. Эта иносказательная форма выражения своих мыслей и получила впоследствии название "эзопова языка". Лишь около II века до н. э. басни стали записывать, в том числе и басни Эзопа. В античную эпоху известным баснописцем был древнеримский поэт Гораций (65–8 до н.э.).

В литературе XVII–XVIII веков античные сюжеты подверглись обработке.

В XVII веке французский писатель Лафонтен (1621–1695) вновь возродил жанр басни. В основе многих басен Жана де Лафонтена лежит сюжет басен Эзопа. Но французский баснописец, используя сюжет античной басни, создает новую басню. В отличие от античных авторов, он размышляет, описывает, осмысливает происходящее в мире, а не строго наставляет читателя. Лафонтен сосредоточен скорее на чувствах своих героев, чем на нравоучении и сатире.

В Германии XVIII века к жанру басни обращается поэт Лессинг (1729–1781). Как и Эзоп, он пишет басни прозой. У французского поэта Лафонтена басня являлась грациозной новеллой, богато орнаментированной, "поэтической игрушкой". Это был, говоря словами одной басни Лессинга, охотничий лук, в такой степени покрытый красивой резьбой, что он потерял свое первоначальное назначение, сделавшись украшением гостиной. Лессинг объявляет литературную войну Лафонтену: "Повествование в басне, – пишет он, – . должно быть сжато до предельной возможности; лишенная всех украшений и фигур, она должна довольствоваться одной только ясностью" ("Abhandlungen uber die Fabel" – Рассуждения о басне, 1759).

В русской литературе основы национальной басенной традиции заложил А.П.Сумароков (1717–1777). Его поэтическим девизом были слова: "Доколе дряхлостью иль смертью не увяну, Против пороков я писать не перестану. ". Вершиной в развитии жанра стали басни И.А.Крылова (1769–1844), вобравшие в себя опыт двух с половиной тысячелетий. Кроме того, существуют иронические, пародийные басни Козьмы Пруткова (А.К. Толстой и братья Жемчужниковы), революционные басни Демьяна Бедного. Советский поэт Сергей Михалков, которого юные читатели знают как автора "Дяди Степы", возродил басенный жанр, нашёл свой интересный стиль современной басни.

Одной из особенностей басен является аллегория: через условные образы показывается определенное социальное явление. Так, за образом Льва часто угадываются черты деспотизма, жестокости, несправедливости. Лиса – синоним хитрости, лжи и коварства.

Следует выделить такие особенности басни :

б) аллегорический (иносказательный) смысл;

в) типичность описываемой ситуации;

д) осмеяние человеческих пороков и недостатков.

Первая черта басни – особенности характера , то, чем одно животное отличается от другого: "Животные представляют в ней человека, но человека в некоторых только отношениях, с некоторыми свойствами, и каждое животное, имея при себе свой неотъемлемый постоянный характер, есть, так сказать, готовое и для каждого ясное изображение как человека, так и характера, ему принадлежащего. Вы заставляете действовать волка – я вижу кровожадного хищника; выводите на сцену лисицу – я вижу льстеца или обманщика. ". Так, Осел олицетворяет глупость, Свинья – невежество, Слон – неповоротливость, Стрекоза – легкомыслие. По мнению Жуковского, задача басни – помочь читателю на простом примере разобраться в сложной житейской ситуации

Вторая особенность басни, пишет Жуковский, заключается в том, что "перенося воображение читателя в новый мечтательный мир , вы доставляете ему удовольствие сравнивать вымышленное с существующим (которому первое служит подобием), а удовольствие сравнения делает и самую мораль привлекательною". То есть читатель может оказаться в незнакомой ситуации и прожить ее вместе с героями.

Третья особенность басни – нравственный урок , мораль, осуждающая отрицательное качество персонажа. "Басня есть нравственный урок , который с помощью скотов и вещей неодушевленных даете вы человеку; представляя ему в пример существа, отличные от него натурою и совершенно для него чуждые, вы щадите его самолюбие , вы заставляете его судить беспристрастно, и он нечувствительно произносит строгий приговор над самим собою", – пишет Жуковский.

Четвертая особенность – вместо людей в басне действуют предметы и животные. "На ту сцену, на которой привыкли мы видеть действующим человека, выводите вы могуществом поэзии такие творения, которые в существенности удалены от нее природою, чудесность, столь же для нас приятная, как и в эпической поэме действие сверхъестественных сил, духов, сильфов, гномов и им подобных. Разительность чудесного сообщается некоторым образом и той морали, которая сокрыта под ним стихотворцем; а читатель, чтобы достигнуть до этой морали, согласен и самую чудесность принимать за естественное."

Сами древнегреческие ученые признавали, что басни ассирийцев и вавилонян повлияли на творчество Эзопа. Он стал автором сюжетов почти всех известных в античности басен, которые были собраны в сборники «Эзоповы басни» еще в IV - III веках до н. э. В XIV-XV веках эти сборники выходили в самых разных редакциях. Роджер L"Estrange. Эзоповы басни

Шумеро-вавилонская басня стала истоком и индийской басни. Сборник басен «Панчатантра» относится к III веку. Это знаменитое собрание индийских басен и рассказов в 5 книгах составлено брахманом Вишнусарманом для наставления царских детей. «Панчатантра» очень рано была переведена на различные азиатские и европейские языки и послужила источником для целого ряда странствующих повестей и сказок. Герои «Панчатантры». Сирийская иллюстрация к «Калиле и Димне».

Древний жанр в XVII веке возвеличил Жан де Лафонтен. Французский писатель создал новаторский стиль в написании басен. В его творениях нет как таковых нравоучений. Писатель пытался раскрыть настоящий смысл жизни, суть добра и зла на земле. Памятник Жану де Лафонтену в Париже. Французский баснописец с персонажами своей басни.

Самую широкую известность получили басни, созданные И.А. Крыловым (). Многие выражения из басен Крылова стали крылатыми. Герои басен Крылова. Иллюстрации Е.М. Рачёва.

В XIX веке смысл, и дух басен великого Эзопа замечательно передал Л.Н.Толстой (). У Льва Николаевича был свой собственный взгляд на то, как их надо переводить. Во всех переложениях и стихотворных переводах разных авторов было много лишнего и неточного. Толстой же пытался передать подлинное лицо басни. Он заметил противоестественность сюжета басни «Ворона и Лисица»: ни одно из этих животных не питается сыром. И у Толстого, как и в оригинале у Эзопа, ворона держит в клюве кусок мяса. Ворона и лисица. Иллюстрация к известному сюжету

В XX веке к басне на разном этапе творчества обращались Д. Бедный, С.И. Олейник, С. В. Михалков. Басни Михалкова – это меткое оружие сатиры. Ими зачитывалась вся страна. Они популярны до сих пор. Маститый автор, разделивший все радости и горести своего народа, ясно видящий хорошее и плохое, сумел в лучших традициях басенного творчества показать человеческие слабости и пороки. Басня, получившая новый виток развития в ХХ веке, актуальна и по сей день. Сборники басен С.В. Михалкова

Литература 1. Русская басня XVIII – XX веков. – М.: Дрофа: Вече, Тимофеев Л.И., Тураев С.В.. Словарь литературоведческих терминов. М.: «Просвещение», Турьянская Б.И., Комиссарова Е.В. Литература в 5 классе. Урок за уроком. – М.: ООО «Русское слово – учебная книга», 2002 Интернет –ресурсы: jpg png jpg 14. jpg 15. jpg Tropinin_Dmitriev_1835. jpg jpg «Университетские Образовательные Округа»

Басни Крылова стали принципиально новым явлением по отношению к разновидностям этого жанра, утвердившимся в русской литературе XVIII века, - классицистической и сентимента-листской басням. Первая была создана А. П. Сумароковым и В.И. Майковым. Она характеризуется нарочитым, рассчитанным на комический эффект смешением «высокого» и самого «низкого» слога. Основоположником сентименталистской басни был М. Н. Муравьев, а непревзойденным мастером - И. И. Дмитриев. Она отличается от классицистической «легкостью», изяществом, «приятностью» слога, не допускающего ничего «низкого» и грубого, что может оскорбить «просвещенный вкус». Обе эти разновидности басен оставались сугубо моралистическим, нравоучительным жанром. В них осмеивались общечеловеческие пороки и преподавались уроки столь же абстрактной общечеловеческой «добродетели».
Сохранив основные жанровые признаки басни - аллегорию, смысловую двуплановость повествования, конфликтность сюжета - Крылов критически изображает совершенно конкретные социальные пороки современной ему русской действительности.

На первый план в баснях Крылова выдвинулся образ простодушного и лукавого рассказчика, повествующего об увиденных им живых сценах, содержание которых необычайно разнообразно - от бытовых до социальных и философско-исторических тем. Точка зрения рассказчика часто спрятана и не выступает непосредственно и открыто: он отсылает к общему мнению, к молве, к преданию, которые выражены в пословицах и поговорках. В басню хлынул широким потоком народный, разговорный язык. Каждый персонаж заговорил языком, соответствующим его положению, психологии, характеру. Словесная маска басенного персонажа утратила свою условность. Это ярко проявилось в таких баснях, как «Демьянова уха», «Кот и повар», «Крестьянин и овца», «Волк и Ягненок» и многих других.

Сосед соседа звал откушать; Но умысел другой тут был: Хозяин музыку любил И заманил к себе соседа певчих слушать...

(«Музыканты»)

Здесь русский человек добродушно смеется над нелепостями, проявляющимися также чисто по-русски. И незадачливый любитель пения, и его «молодцы», и обманом зазванный сосед - все здесь и хитрят, и поют, и негодуют по-русски.

Венчающая басню «Музыканты» мораль, - в сущности, видоизмененная пословица:

А я скажу: по мне уж лучше пей, Да дело разумей.

Даже в тех случаях, когда Крылов обрабатывает традиционные басенные сюжеты, в самом взгляде на вещи, в логике речей и поступков персонажей, в обстановке, их окружающей, - во всем запечатлена духовная атмосфера, порожденная национальным укладом русской жизни.

В баснях Крылова отразились быт и нравы народа, его житейский опыт, народная мудрость. Басни Крылова можно по содержанию разделить на три цикла: социальные, нравственно-философские и бытовые, или нравоучительные. Сначала в творчестве Крылова преобладали переводы или переложения знаменитых французских басен Лафонтена, («Стрекоза и муравей», «Волк и ягненок»), затем постепенно он начал находить все больше самостоятельных сюжетов, многие из которых были связаны со злободневными событиями российской жизни. Так, реакцией на различные политические события стали басни «Квартет», «Лебедь, рак и щука», «Волк на псарне». ФОЛЬКЛОР

Аллегория пришла в литературу из фольклора, притчи, сказки, особенно сказок о животных, где действовали традиционные персонажи, - такие как лиса, медведь, заяц, волк. Каждый из них был заведомо наделен определенной чертой характера. Прием аллегории использовали классицисты, например, в одах. Крылов соединил опыт использования этого приема разными литературными жанрами в одно целое. Басенный муравей - олицетворение трудолюбия («Стрекоза и муравей»), свинья - невежества («Свинья под дубом»), ягненок - кротости, как «Агнец Божий» («Волк и ягненок»).

Яркий, меткий, живой русский язык, неразрывная связь с русским фольклором, тонкий юмор отличают басни Крылова. В его баснях отразились душа и мудрость русского народа.

10.​ Лирика Е.А. Баратынского.

Творчество Е. Баратынского – одно из наиболее своеобразных явлений русского романтического движения.
С одной стороны, Баратынский – романтик, поэт нового времени, обнаживший внутренне противоречивый, сложный и раздвоенный душевный мир современного ему человека, отразивший в своем творчестве одиночество этого человека. Ведь глубокие общественные противоречия русской и европейской жизни, приведшие к кризису просветительской мысли и к романтической реакции на нее, не прошли мимо сознания поэта. Но с другой стороны, это поэт, для произведений которого характерны стремление к психологическому раскрытию чувств, философичность. Если для романтиков не свойственно было критиковать чувства с позиций разума, так как они возникают непроизвольно и неподвластны разумной воле человека, то, по мысли Баратынского, движения человеческой души одухотворены, а следовательно, не только разумны, но и поддаются анализу. В отличие от романтиков, он предпочитает правду, добытую разумом, а не «сон» и «мечтательство», которые гибнут при первом же столкновении с реальной жизнью. Лирический герой Баратынского не уходит от действительности в мир сновидений и мечтаний, чаще всего он трезв и холоден, а не страстен.
В раннем творчестве, в элегиях, герой Баратынского не просто выражает свои эмоции, но и анализирует, размышляет; он предстает как человек, полный колебаний, противоречий, внутреннего смятения:

Вам дорог я, твердите вы,
Но лишний пленник вам дороже,
Вам очень мил я, но, увы!
Вам и другие милы тоже…
(«Приманкой ласковых речей…»);
Я полон страстною тоской,
Но нет! рассудка не забуду…
(«Мне с упоением заметным…»)

Одной из основных тем его элегий является столкновение лирического героя, полно мечтательных идеалов, с суровой действительностью, с холодным жизненным опытом, который вызывает лишь разочарование:

Обман исчез, нет счастья! и со мной
Одна любовь, одно изнеможенье…
(«Сей поцелуй, дарованный тобой…»)

Герой его поэзии уже не может тешить себя иллюзиями, самообманом. Он смотрит на мир трезво и настороженно.
С другой стороны, еще одной ключевой темой ранней лирики Баратынского можно считать анализ собственной раздвоенности, противоречивости, колебаний:

С тоской на радость я гляжу,
Не для меня ее сиянье,
И я напрасно упованье
В больной душе моей бужу…
Все мнится: счастлив я ошибкой,
И не к лицу веселье мне.
(«Он близок, близок день свиданья…»)

В своей лирике Баратынский склонен также исследовать противоречия жизни и смерти, говорить о свободе выбора и предопределенности. Очень отчетливо звучит в его стихах мысль о том, что способность любить даруется человеку свыше, что Бог наделяет человека страстями:

Безумец! Не она, не вышняя ли воля
Дарует страсти нам? И не ее ли глас
В их гласе слышим мы?..

И именно поэтому он доходит в своих размышлениях до оправдания Промысла:

О, тягостна для нас
Жизнь, бьющая могучею волною
И в грани узкие втесненная судьбою.
(«К чему невольнику мечтания свободы?..»)

Таким образом, можно сделать вывод о том, что ранняя лирика Е. Баратынского очень личная, психологическая, но в то же время и философская.
Чем же достигается этот синтез лирики и философии? В своем творчестве Баратынский прежде всего ориентируется на смысловую выразительность слова, его содержательность. Отсюда и емкость фраз, глубина метафор и обобщений, которые порой принимают форму афоризмов:

Пусть радости живущим жизнь дарит,
А смерть сама их умереть научит.
(«Череп»)

Невластны в самих себе
И, в молодые наши Леты,
Даем поспешные обеты,
Смешные, может быть, всевидящей судьбе.
(«Признание»)

Рассмотрим особенности художественной системы и поэтики Е. Баратынского на конкретном примере.
Разуверение
Не искушай меня без нужды
Возвратом нежности твоей:
Разочарованному чужды
Все обольщенья прежних дней!
Уж я не верю увереньям,
Уж я не верую в любовь
И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям!
Слепой тоски моей не множь,
Не заводи о прежнем слова
И, друг заботливый, больного
В его дремоте не тревожь!
Я сплю, мне сладко усыпленье;
Забудь бывалые мечты:
В душе моей одно волненье,
А не любовь пробудишь ты.
На первый взгляд мы видим в данной элегии конфликт лирического героя с внешним миром, что свойственно всем романтикам, уход лирического героя в мир сновидения:

…больного
В его дремоте не тревожь!
Я сплю, мне сладко усыпленье…

Темой элегии становятся переживания лирического героя, испытавшего разочарование в этой жизни. Но при более близком рассмотрении оказывается, что переживания подвергаются анализу. Уже с первых строк становится ясно, что лирический герой, обращаясь к женщине, прекрасно осознает, что она не любит его, это всего лишь прихоть, ей не нужны его искренние чувства:

Не искушай меня без нужды
Возвратом нежности твоей…

Чувств уже нет, это всего лишь имитация. Те чувства, глубокие и сильные, видимо, когда-то оказались обманом, сном:

И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям!

и лирический герой не желает вновь оказаться в этом «обмане». Он не виноват в том, что не верит «увереньям», «не верует в любовь», не верит в «бывалые мечты». Он всего лишь подчиняется общему ходу жизни, в которой счастье невозможно, невозможна и истинная любовь:

В душе моей одно волненье
А не любовь пробудишь ты.

«Волненье» вместо любви. Высокие чувства обернулись для него обманом, и остались только какие-то получувства. Поэтому лирический герой и разочарован, а «прежнее» лишь «множит» его и без того «слепую тоску». Лирический герой не хочет вспоминать о пережитом, так как эти переживания доставляют ему только боль, поэтому он называет себя «больным» и просит его «не тревожить» в его «дремоте».

Мы видим, как на протяжении стихотворения чувство теряет свою одухотворенность. В этом нас убеждает выстроенный в элегии семантический ряд: нежность – обольщения – уверения – любовь – сновидения – слепая тоска – больной – дремота – бывалые мечты – одно волненье. Для того, чтобы его выстроить, необходим глубокий анализ своих переживаний. Может быть, поэтому неоднократно литературоведами и критиками высказывалась мысль о том, что «в элегиях Баратынского дана как бы целостная «история» чувства от его полноты до исчезновения и возникновения нового эмоционального переживания». (В.И. Коровин)

Элегия четко делится на две части. Если в первой части (1,2 четверостишия) лирический герой говорит о том, что было, о прежних чувствах (нежность, любовь и т.д.), то во второй части (3,4 четверостишия) мы видим то, что стало, вернее, то, что осталось от этих чувств. И герой размышляет не о прошлом, а над тем, к чему это «прошлое» привело (тоска, дремота и т.д.)Прежние чувства важны лишь потому, что их надо уразуметь, обдумать, понять, осмыслить и сделать вывод: любовь уже не вернуть, не «пробудить».

Если обратить внимание на синтаксис, то можно заметить, что о былых чувствах лирический герой говорит воодушевленно, взволнованно: об этом свидетельствуют восклицательные знаки, которыми заканчиваются первые два четверостишия. Воспоминания об этих чувствах вызывают у героя бурю эмоций, но доставляют боль. Он будто пытается убедить или оправдать свое теперешнее состояние. В третьем четверостишии, которое тоже заканчивается восклицательным знаком, тема уже сменилась, но герой еще не успокоился, он еще находится под властью эмоций. И в этом свете обращение «друг заботливый» звучит даже саркастично. Но в конце стихотворения мы видим, что лирический герой уже холоден и рассудителен. Он принял решение: он не желает возвращаться в тот обманный мир «сновидений», в котором пребывал ранее. Лирический герой, пусть и разочарованный, пусть и без любви, остается в мире реальном. И пусть жизнь без любви – это тоже «усыпление», «дремота», все же герой остается в ней со своими размышлениями, со своей «слепой тоской». Поэтому в конце элегии уже нет восклицательного знака, а стоит точка, свидетельствуя о том, что последнее четверостишие – это своеобразный вывод из предыдущего анализа собственных переживаний.

Теперь становится понятным и название стихотворения. «Разуверить» - значит лишить уверенности, лишить веры. Следовательно, лирический герой перестает верить в светлые искренние чувства, в идеалы, в человеческие отношения. И он ставит окончательную точку в вопросе о своих переживаниях. Ведь повествование ведется от первого лица, значит, о собственных переживаниях говорит герой. Он разуверился в существовании счастья и избрал для себя «иной путь».

Таким образом, можно сказать, что предметом стихотворения становится сама мысль о гибели подлинного чувства. А элегичность достигается именно тем, что логическое развитие мысли о гибели чувства сопровождается глубоким эмоциональным переживанием.