Языковой вкус. Языковой вкус эпохи Однако эта индивидуальность формируется в ходе усвоения общественных знаний, норм, правил, традиций. Поэтому вкус всегда имеет конкретно-социальную и конкретно-историческую основу. Проявляясь индивидуально, вкус отражает
И акцентологические нормы. Лексические и фразеологические нормы
План
1. Понятие языковой нормы, ее признаки.
2. Варианты норм.
3. Степени нормативности языковых единиц.
4. Типы норм.
5. Нормы устной речи.
5.1. Орфоэпические нормы.
5.2. Акцентологические нормы.
6. Нормы устной и письменной речи.
6.1. Лексические нормы.
6.2. Фразеологические нормы.
Культура речи, как уже было сказано ранее, многоаспектное понятие. В его основе – существующее в сознании человека представление о «речевом идеале», образце, в соответствии с которым должна строиться правильная, грамотная речь.
Норма – доминирующее понятие культуры речи. В Большом толковом словаре современного русского языка Д.Н. Ушакова значение слова норма определяется так: «узаконенное установление, обычный обязательный порядок, состояние». Таким образом, норма отражает прежде всего обычаи, традиции, упорядочивает общение и является результатом социально-исторического отбора одного варианта из нескольких возможных.
Языковые нормы – это правила использования языковых средств в определенный период развития литературного языка (правила произношения, словоупотребления, использования морфологических форм разных частей речи, синтаксических конструкций и т.д.). Это исторически сложившееся единообразное, образцовое, общепринятое употребление элементов языка, зафиксированное в грамматиках и нормативных словарях.
Языковые нормы характеризуются рядом признаков:
1) относительной устойчивостью;
2) общеупотребительностью;
3) общеобязательностью;
4) соответствием употреблению, традиции и возможностям языковой системы.
Нормы отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и поддерживаются языковой практикой.
Источниками норм являются речь образованных людей, произведения писателей, а также наиболее авторитетные средства массовой информации.
Функции нормы:
1) обеспечивает возможность правильного понимания говорящими на данном языке друг друга;
2) сдерживает проникновение в литературный язык диалектных, разговорных, просторечных, жаргонных элементов;
3) воспитывает языковой вкус.
Языковые нормы – явление историческое. Они изменяются с течением времени, отражая изменения в употреблении средств языка. Источниками изменения норм являются:
Разговорная речь (ср., например, допускаемые современной нормой разговорные варианты типа звОнит – наряду с лит. звонИт; твОрог – наряду с лит. творОг; [дэ]кан наряду с лит [д’э]кан );
Просторечие (например, в некоторых словарях фиксируются как допустимые разговорные варианты ударения дОговор, феномЕн, бывшие до недавнего времени вариантами просторечными, ненормативными);
Диалекты (так, в русском литературном языке существует ряд слов, диалектных по своему происхождению: паук, буран, тайга, быт );
Профессиональные жаргоны (ср. активно проникающие в современную бытовую речь варианты ударений кОклюш, шприцЫ, принятые в речи медработников).
Изменению норм предшествует появление их вариантов, существующих в языке на определенном этапе его развития и активно используемых носителями языка. Языковые варианты – это два или несколько способов произношения, ударения, образования грамматической формы и т.д. Возникновение вариантов объясняется развитием языка: одни языковые явления устаревают, выходят из употребления, другие появляются.
При этом варианты могут быть равноправными – нормативными, допустимыми в литературной речи (було[чн]ая и було[шн]ая; бАржа и баржА; мордвин и мордвинов ).
Чаще же нормативным признается только один из вариантов, другие оцениваются как недопустимые, неправильные, нарушающие литературную норму (шофёры и неправ. шоферА; католОг и неправ. катАлог ).
Неравноправные варианты. Как правило, варианты нормы специализируются в том или ином отношении. Очень часто варианты имеют стилистическую специализацию: нейтральный – высокий; литературный – разговорный (стилистические варианты ). Ср. стилистически нейтральное произношение редуцированного гласного в словах типа с[а]нет, п[а]эт, м[а]дерн и произношение звука [о] в тех же словах, характерное для высокого, специфически книжного стиля: с[о]нет, п[о]эт, м[о]дерн; нейтр. (мягкое) произношение звуков [г], [к], [х] в словах типа вздра[г’и]вать, взма[х’и] вать, вска[к’и]вать и книжное, свойственное для старомосковской номы твердое произношение этих звуков: вздра[гы]вать, взма[хы]вать, вска[кы]вать. Ср. также лит. договОр, слесари и разг. дОговор, слесарЯ .
Нередко варианты специализируются с точки зрения степени их современности (хронологические варианты ). Например: совр. сливо[чн]ый и устар. сливо[шн]ый.
Кроме того варианты могут иметь различия в значении (семантические варианты ): двигает (перемещать, двигать) и движет (приводить в движение, побуждать, заставлять действовать).
По соотношению между нормой и вариантом выделяют три степени нормативности языковых единиц.
Норма I степени. Строгая, жесткая норма, не допускающая вариантов. В подобных случаях варианты в словарях сопровождаются запретительными пометами: выборы – неправ. выбора ; ши[н’е]ль – неправ. ши[нэ]ль; ходАтайство – неправ. ходатАйство; балОваный – не рек. бАлованный. По отношению языковым фактам, находящимся за пределами литературной нормы, правильнее говорить не о вариантах, а о речевых ошибках.
Норма II степени. Норма нейтральная, допускающая равноправные варианты. Например: пЕтля и петлЯ; ба[с’с’е]йн и ба[ссэ]йн; скирд и скирда. В словарях подобные варианты соединяются союзом и.
Норма III степени. Подвижная норма, допускающая использование разговорных, устаревших форм. Варианты нормы в таких случаях сопровождаются пометами доп. (допустимое), доп. устар. (допустимое устаревающее). Например: Августовский – доп. августОвский; будо[чн]ик и доп. уст. будо[шн]ик.
Варианты норм в современном русском литературном языке представлены очень широко. Для того чтобы выбрать правильный вариант, необходимо обращаться к специальным словарям: орфоэпическим, словарям ударений, словарям трудностей, толковым словарям и т.п.
Языковые нормы обязательны как для устной, так и для письменной речи. Типология норм охватывает все уровни языковой системы: нормам подчинены произношение, ударение, словообразование, морфология, синтаксис, орфография, пунктуация.
В соответствии с основными уровнями языковой системы и сферами использования языковой средств выделяют следующие типы норм.
Типы норм
 |
||
| Нормы устной речи | Нормы письменной речи | Нормы устной и письменной речи |
| - акцентологические (нормы постановки ударения); - орфоэпические (нормы произношения) | - орфографические (нормы правописания); - пунктуационные (нормы постановки знаков препинания) | - лексические (нормы словоупотребления); - фразеологические (нормы использования фразеолоогических единиц); - словобразовательные (нормы образования слов); - морфологические (нормы образования форм слов различных частей речи); - синтаксические (нормы построения синтаксических конструкций) |
Устная речь – речь звучащая. В ней используется система фонетических средств выражения, к которым относятся: звуки речи, словесное ударение, фразовое ударение, интонация.
Специфическими для устной речи являются нормы произношения (орфоэпические) и нормы ударения (акцентологические).
Нормы устной речи отражаются в специальных словарях (см., например: Орфоэпический словарь русского языка: произношение, ударение, грамматические формы / под ред. Р.И. Аванесова. – М., 2001; Агеенко Ф.Л., Зарва М.В. Словарь ударений для работников радио и телевидения. – М., 2000).
5.1. Орфоэпические нормы – это нормы литературного произношения.
Орфоэпия (от греч. орфос – прямой, правильный и эпос – речь) – это совокупность правил устной речи, обеспечивающих единство ее звукового оформления в соответствии с нормами, исторически сложившимися в литературном языке.
Выделяются следующие группы орфоэпических норм:
Произношение гласных звуков: лес – в л[и]су; рог – р[а]га ;
Произношение согласных звуков: зубы – зу[п], о[т]нять – о[д]дать ;
Произношение отдельных сочетаний согласных: во[ж’ж’]и, [ш’ш’]астье; коне[шн]о ;
Произношение согласных в отдельных грамматических формах (в формах прилагательных: упру[гы]й – упру[г’ий]; в глагольных формах: брал[са] – брал[с’а], остаю[с] – остаю[с’];
Произношение слов иноязычного происхождения: пю[рэ], [т’е]ррор, б[о]а.
Остановимся на отдельных, трудных, случаях произношения, когда говорящему необходимо выбрать правильный вариант из ряда существующих.
Для русского литературного языка характерно произношение [г] взрывного. Произношение [γ] фрикативного является диалектным, ненормативным. Однако в ряде слов норма требует произнесения именно звука [γ], который при оглушении переходит в [х]: [ γ]осподи, Бо[γ]а – Бо[х].
В русском литературном произношении раньше был довольно значительный круг бытовых слов, в которых на месте буквосочетания ЧН произносилось ШН . Сейчас под влиянием орфографии таких слов осталось достаточно мало. Так, произношение ШН в качестве обязательного сохранилось в словах коне[шн]о, наро[шн]о и в отчествах: Ильини[шн]а, Савви[шн]на, Никити[шн]а (ср. написание этих слов: Ильинична, Саввична, Никитична ).
Ряд слов допускает варианты произношения ЧН и ШН : порядо[чн]ый и порядо[ш]ный, було[чн]ая и було[шн]ая, моло[чн]ица и моло[шн]ица. В отдельных словах произношение ШН воспринимается как устаревшее: лаво[шн]ик, гре[шн]евый, ябло[шн]ый.
В научной и технической терминологии, а также в словах книжного характера никогда не произносится ШН . Ср.: поточный, сердечный (приступ), млечный (путь), безбрачный.
Группа согласных ЧТ в словах что, чтобы ничто произносится как ШТ : [шт]о, [шт]обы, ни[шт]о. В других случаях – как ЧТ : не[чт]о, по[чт]и, по[чт]а, [чт]у, [чт]ение.
Для произношения иноязычных слов в современном русском литературном языке характерны следующие тенденции.
Иноязычные слова подвергаются действующим в языке фонетическим закономерностям, поэтому большинство иноязычных слов в произношении не отличается от русских. Однако некоторые слова сохраняют особенности произношения. Это касается
1) произношения безударного О ;
2) произношение согласного перед Е .
1. В некоторых группах заимствованных слов, имеющих ограниченное употребление, (неустойчиво) сохраняется безударный звук О . Сюда относятся:
Иностранные собственные имена: Вольтер, Золя, Жорес, Шопен;
Небольшая часть специальных терминов, мало проникающих в разговорную речь: болеро, ноктюрн, сонет, модерн, рококо.
Произношение О в предударной позиции характерно в этих словах для книжного, высокого стиля; в нейтральной речи произносится звук А : В[а]льтер, н[а]ктюрн.
Отсутствие редукции в заударной позиции характерно для слов какао, радио, кредо.
2. Русской языковой системе свойственно смягчение согласного перед Е . В недостаточно освоенных заимствованных словах наблюдается сохранение твердого согласного в соответствии с нормой ряда европейских языков. Это отступление от типично русского произношения распространено гораздо шире, чем произношение безударного О .
Произношение твердого согласного перед Е наблюдается:
В выражениях, которые нередко воспроизводятся средствами других алфавитов: d e-facto, d e-jur e, cr edo;
В собственных именах: Фло[бэ]р, С[тэ]рн, Лафон[тэ]н, Шо[пэ]н;
В специальных терминах: [дэ]мпинг, [сэ]псис, ко[дэ]ин, [дэ]каданс, ге[нэ]зис, [рэ]ле, эк[зэ]ма;
В некоторых частотных словах, вошедших в широкое употребление: пю[рэ], [тэ]мп, э[нэ]ргия.
Чаще всего твердость в заимствованных словах сохраняют согласные Д, Т ; затем – С , З , Н , Р ; изредка – Б , М , В ; всегда смягчаются звуки Г , К и Л .
Некоторым словам иноязычного происхождения в современном литературном языке свойственно вариативное произношение твердых и мягких согласных перед Е [д’е]кан – [дэ]кан, [с’е]ссия – [сэ]ссия, [т’е]ррор.
В ряде слов твердое произношение согласного перед Е воспринимается как жеманное, претенциозное: академия, фанера, музей.
Культура речи – область духовной культуры, связанная с применением языка; качества речи, обеспечивающие эффективное достижение цели общения при соблюдении языковых правил, этических норм, ситуативных требований и эстетических установок.
Культура речи состоит из трех аспектов
1) Нормативный аспект . Центральным понятием КР является понятие нормы . Это совокупность устойчивых, традиционных реализаций языка, отобранных и закрепленных в результате общественно речевой практики. Норма предполагает не только выбор одного или несколько (реже) из сосуществующих вариантов, но их описание, а также закрепление в соответствующих изданиях, т.е. кодификаций.
2) Коммуникативный аспект . КР является интуитивным, учитывает не только лингвистические, но и экстралингвистические элементы. Исторически это была сфера интересов риторики. Об успешной коммуникации говорят тогда, когда обмен интеллектуальной и эмоциональной информацией позволяет поддержать межличностные и общественные отношения в избранном направлении. Коммуникация складывается из коммуникативных актов, в которых участвуют коммуниканты (адресант и адресат). Коммуникативные акты бывают двух типов: 1) прямые (прямо передают цель); 2) косвенные (завуалированно).
Ситуации, в которых используется косвенная речевая тактика:
2) желание уменьшить ответственность за высказывание
3) желание оказать более результативное воздействие на адресата
4) желание отретушировать действительность (найти в плохом что-то хорошее)
5) при постановке предосудительных коммуникативных целей (заставить кого-то в ком-то сомневаться)
Коммуникативные качества речи:
1. правильность - соответствие речи языковым нормам (самый умнейший студент - морфологический плеоназм)
2. логичность - соответствие речи законом непротиворечивого мышления. Речь будет нелогичной, если сочетающиеся слова противоречат друг другу (благодаря землетрясению город разрушен); объединяются несоотносимые по значению слова (у него есть владение во Франции, молодая жена и два высших образования); используются лишние слова (напишите свою автобиографию); или недостает или опущены необходимые слова (он почти забивает в каждом матче); некорректно использованы служебные и вводные слова.
3. точность - соответствие речи избранному фрагменту действительности или системе понятия. Условия точной речи: знание предмета речи; умение выбрать языковые средства, адекватные предмету речи; использование языковых средств в соответствии с их значением (мы испытываем литорею по прошлому)
4. чистота - отсутствие в речи немотивированных элементов внелитературных разновидностей языка.
5. выразительность речи - такие особенности речи, которые поддерживают внимание и интерес слушателя.
6. уместность - соответствие речи ситуации общения, теме и характеру межличностных отношений.
7. богатство = разнообразие - отсутствие в речи одинаковых цепочек повторяющихся языковых знаков.
8. действенность - достижение поставленной при общении коммуникативной цели. Это обобщающее коммуникативное качество, которое подразумевает реализацию всех прочих качеств в зависимости от ситуации общения.
9. языковый вкус - оформившееся в процессе социальной и речевой деятельности представление об идеальных моделях текста и идеальном речепроизводстве в целом.
10. языковая (речевая) мода - манера выражения, принятая в конкретном сообществе и актуальная непродолжительное время.
3) Этический аспект КР - связан с коммуникативным и предлагает построение текста в соответствии с нормами нравственного поведения, принятыми данном обществе.
Языковой вкус – «это, в сущности, меняющийся идеал пользования языком соответственно характеру эпохи
Принятые на определенном этапе развития об-ва носителями языка нормы и стандарты языкового поведения, культуры речи. Я. в. эпохи во многом связан с историческими, переломными явлениями в жизни народа. Я. в. нашего времени, отразивший состояние русского литературного языка после распада Советского Союза, характеризуется сближением традиционно-книжных ср-в выражения с обиходной разговорной речью, с социальными и профессиональными диалектами, с жаргонами. «В целом литературно-языковая норма становится менее определенной и обязательной; литературный стандарт становится менее стандартным» (Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. М., 1994. С. 5).
Суть мотива речевой актуальности - “хочу быть современным, таким, как все”, “хочу соответствовать духу времени”, “хочу говорить на общем языке”. Цель речевой актуализации состоит в достижении речевой идентичности, в осознании тождества отдельного человека другим людям. Безусловно, в этом мотиве заложен положительный потенциал: учитывать мнение окружающих по поводу “современности” языка необходимо, если коммуниканты хотят ослабить конфликтность в общении. Проблема, между тем, заключается в том, какую долю ответственности за эту актуальность готов принять на себя коммуникант. Осознавая себя частью единого языкового коллектива, он стремится к актуальности, чтобы вместе со всеми участвовать в ее формировании, ощущать свою идентичность и отвечать за собственное речевое поведение. В этом случае адресант вынуждает себя думать о собственном речевом поведении, совершать некий осмысленный выбор из возможных способов выражения, в том числе и с учетом потенциальных речевых конфликтов. В противном случае речевая актуальность становится речевой модой и приводит к речевой безответственности. Речевая мода - это косвенное подтверждение согласия на речевое подчинение.
Наиболее ярко речевая мода проявляется в том, как в текстах СМИ используются заимствованные - исконные (+освоенные) элементы : заимствованная лексика теснит исконную (и даже заимствованную, но освоенную ранее); чужие языки (прежде всего английский) трансформируют грамматические, а в некоторых случаях - и фонетические (интонационные) законы русского языка. Отметим, например, интересную тенденцию в языке СМИ последних лет: естественное для русского языка сочетание сущ+сущ заменяется сочетанием прил. сущ.
Некоторые исследователи отмечают “нерусское” интонирование фразы у ведущих и журналистов на радио и ТВ (Арина Шарапова, Татьяна Миткова), а также “нерусскую” кинетику - мимику, жесты, позу (синдром Натальи Дарьяловой, жесты ведущих на BIZ-ТВ).
Еще одним проявлением речевой моды является позиционирование коммуникантов в системе “устаревшие - актуальные - новые слова”: мощная волна устаревших слов при более осторожном использовании новых. Правда, в некоторых исследованиях утверждается обратное: процесс неологизации усиливается, в том числе и в текстах СМИ, а этот процесс, безусловно, отражает стремление коммуникантов к речевой ответственности, причем исследователи отмечают изменение их характера: если в 70-80-е годы они относятся, прежде всего, к области словопроизводства, то в последние годы это в основном словотворчество. Однако “пик словотворчества” приходится именно на 90-е годы, сегодня, по нашим наблюдениям, создание новых слов в СМИ идет менее активно. К тому же отличительной особенностью создания новых слов в текстах СМИ является серийность, повторение одной и той же распространенной словообразовательной модели: обреферендить, опрезидентиться; гайдаризация, ваучеризация, прихватизация; вампирировать, еврошопиться и т.д.
Курсовая работа
по курсу «Русский язык и культура речи»
«О языковой норме»
Введение
1. Орфоэпические нормы
2.Лексические нормы
3.Морфологические нормы
4.Синтаксические нормы
5. Стилистические нормы
Список использованной литературы
Введение
Языковая норма определяется и изучается по крайней мере в двух аспектах.
Во-первых, под языковой нормой понимают устойчивые, закрепленные в процессе общения варианты языковых единиц. В таком случае норма определяет то, что широко распространено в данный период развития национального языка, описывает часто встречающиеся в речи варианты. При таком подходе языковая норма отражает реально использующиеся в языке слова, их формы и особенности произношения, а также синтаксические конструкции (предложения). Таким образом понимаемая норма учитывает частоту произнесения варианта звóнит (по сравнению со звонúт), варианта úхний (по сравнению с их), но ни в коей мере не оценивает правильность или неправильность вариантов. Можно провести аналогию между таким пониманием языковой нормы и показателем центральной тенденции в статистике. Так же, как показатель центральной тенденции в статистике не отражает оценку явления, обнаруженные языковой нормой наиболее распространенные варианты языковых единиц не оцениваются. Основная задача исследования языковой нормы в лингвистическом аспекте – отбор и описание языковых явлений, «инвентаризация» современного состояния языка.
Во-вторых, языковая норма рассматривается не только как лингвистическая, но и как социально-историческая категория. В таком случае норма отражает социальный аспект общения, который проявляется не только в отборе и описании языковых явлений, но прежде всего в системе их оценок. Обнаруженные в речи варианты языковых единиц рассматриваются не в качестве частых или редких, а в качестве правильных или ошибочных, уместных или неуместных, красивых или некрасивых. Можно сказать, что языковая норма, понимаемая как социально-историческая категория, оценивает языковые варианты, описанные языковой нормой, понимаемой лингвистически. Оценка языкового явления включает нормативный (правильно/неправильно), ситуативный (уместно/неуместно) и эстетический (красиво/некрасиво) компоненты. Главная задача исследования языковой нормы в социальном аспекте – установление правил употребления и оценки вариантов языковых единиц, выявление тенденций развития нормы.
Понимание языковой нормы как лингвистической и социально-исторической категории лежит в основе понятия нормы литературного языка.
У языковой нормы выделяют два конструктивных признака: план функционирования и план кодификации.
План функционирования – это «действительность» нормы, т. е. представление говорящими и пишущими (слушающими и читающими) о том, что является в речи правильным и уместным, а что – ошибочным. Такая «действительность» нормы представлена в сознании людей несформулированно, как навык. Функционирующие нормы воплощаются в повседневной речи и не существуют вне коллектива. В качестве примера приведем диалог школьников, стоящих перед витриной магазина: «Ты че, нельзя сумку на витрину лóжить, стекло сломаешь!» – «Надо говорить не лóжить, а ложúть!» Оба собеседника употребляют неверные варианты глагола, однако в сознании одного из них вариант ложúть представляет функционирующую норму, не являясь нормой кодифицированной (кодифицированная норма рекомендует вариант класть). Функционирующие нормы формируются на основе частотности варианта в речевом опыте.
План кодификации – это объяснение и описание норм в специальной литературе. Кодификация предполагает осознание нормы, закрепление ее в сводах правил. Такой свод правил может существовать отдельно от говорящих и редко проявляться в повседневной речи. Например, нормативный вариант произнесения обеспéчение весьма редко встречается даже в официальной речи, вытесняясь не рекомендуемым просторечным вариантом обеспечéние. Кодифицированная норма устанавливается на основе анализа функционирующих норм, социально-исторических и культурных условий общения.
Литературная норма является кодицифированной.
Норма как набор стабильных и унифицированных языковых средств и правил их употребления, которые специально сознательно закрепляются в словарях и учебниках, является специфическим признаком литературного языка на всех этапах его развития. Норма литературного языка вырабатывается специалистами на основе анализа устной и письменной речи в различных ситуациях общения. Она описывается как в научных, так и в массовых изданиях, предназначенных широкому кругу читателей разного возраста. Владение литературной нормой родного языка является одним из непременных условий образованности. В словаре лингвистических терминов норма определяется как «наиболее распространенные из числа сосуществующих, закрепившиеся в практике образцового использования, наилучшим образом выполняющие свою функцию языковые (речевые) варианты» (Розенталь, Теленкова 1976: 210).
Для литературной нормы характерен ряд признаков.
Первый признак литературной нормы – стабильность. Стабильность подразумевает: историческую устойчивость и традиционность; относительное территориальное единообразие; ограничение колебаний и вариантов. Стабильность литературной нормы обеспечивает доступность и понятность текстов на литературном языке всем, кто использует этот национальный язык, независимо от возраста и места проживания. Благодаря стабильности литературной нормы возможно взаимопонимание людей, принадлежащих к разным поколениям и социальным группам.
Мера стабильности литературной нормы во многом определяется культурно-исторической ситуацией, в которой функционирует данный литературный язык. В частности, современной российской культурно-исторической ситуацией определяется подвижность норм современного русского литературного языка.
Второй признак литературной нормы – вариативность. Вариативность обеспечивает возможность использования литературного языка в различных ситуациях общения. Во-первых, вариативность нормы проявляется в функциональных стилях литературного языка: высказывания, передающие сходное и даже одно и то же содержание, могут принадлежать к разным стилям. Во-вторых, вариативность нормы проявляется в различии письменной и устной форм литературного языка. В-третьих, возможна и территориальная вариативность нормы: в русской литературной речи определяют московскую и петербуржскую произносительные нормы.
Третьим признаком можно считать сменяемость литературной нормы. Сменяемость выражается в постепенном вытеснении старой нормы новой. При постепенной замене старой нормы новой некоторое время одновременно сосуществуют два нормативных варианта, один из которых является предпочтительным (пример приводится в разделе 2.1.). Сменяемость норм обусловлена социальными и культурными процессами.
Литературные нормы по-разному регламентируют использование языковых средств в общении.
Диспозитивная, сравнительно мягкая, норма предлагает выбор из нескольких вариантов, которые отличаются мерой предпочтения; диспозитивная норма рекомендует, но не диктует.
Императивная, более жесткая норма, предлагает один правильный вариант, установленный исследователями языка на основе анализа языковой системы, частотности использования и распространения вариантов в различных ситуациях общения. Нарушение императивной нормы приводит к ошибкам.
1. Орфоэпические нормы
Нормы произнесения слов и интонационного оформления фразы определяет
орфоэпия (от греч. Orthos – правильный, epos – речь). Довольно часто у одного и того же слова существует несколько вариантов. Орфоэпические варианты, т.е. допустимые варианты произношения слова, обычно принадлежат различным сферам употребления:
1- общенародной и профессиональной. Например, слово добыча произносится с ударением на втором слоге, однако в профессиональной речи шахтеров и геологов допустимо его произношение и с ударением на первом слоге: дóбыча;
2- высокому стилю и разговорной речи. Например, для высокого стиля характерно оканье (произнесение безударного О) в заимствованных словах: пОэтический, нОктюр;
3- в речи старшего поколения и в речи молодых носителей языка. Новое произношение постепенно вытесняет старое, но на определенном этапе развития литературного языка обе нормы сосуществуют, например: уходящая норма настаивала на смягчении согласного перед мягком согласным ([з’в’]ерь, е[с’л’]и), новая норма допускает произнесение твердого согласного в этих условиях ([зв’]ерь, е[сл’]и).
Оcновные орфоэпические нормы в области гласных
В современном русском литературном языке правильным считается умеренное áканье, т.е. неразличение А и О в безударных позициях: например, в слове молоко дважды произносится гласный А и только в последнем ударном слоге – гласный О; гласные в предударной позиции в словах молоко (на месте орфографического О) и баран (на месте орфографического А) произносятся одинаково.
В современном русском литературном языке господствует úканье, т.е. совпадение в первом предударном слоге после мягких согласных всех гласных, кроме У, в звуке И: река произносим как [р’икá], пятак произносим как [п’итáк], пила произносим как [п"илá].
Слова, не имеющие самостоятельного ударения, которые в устной речи примыкают к предшествующему или последующему слову, не подчиняются нормам редукции гласных. Иначе говоря, в таких словах не встречается аканье и иканье. Приведем примеры. Словосочетание те леса следует произносить как [т’е-л’исá], хотя слово телеса произносится [т’ил’исá]; словосочетание любил он следует произносить как [л’уб’ил-он].
Не подчиняется нормам редукции произношение сложных и сложносокращенных слов, а также слов с некоторыми приставками. Приведем примеры: сложное слово др[е]внерусский, сложносокращеное слово стр[о]йотряд, слово с приставкой с[о]председатель.
Оcновные орфоэпические нормы в области согласных
Долгий мягкий согласный Щ в русском литературном языке произносится на месте скопления согласных сч, зч, шч, жч в пределах одного слова: [ш’:]астье, ра[ш’:]естка, перево[ш’:]ик, весну[ш’:]атый.
На границе приставки и корня возможно как ме[ш’:]астный, так и ме[ш’ч’]астный.
На стыке предлога и знаменательного слова или двух знаменательных слов произнесение Щ не рекомендуется, например: иемодана, но не и[ш’:]емодана; вес чемодана, но не ве[ш’:]емодана.
Долгий мягкий согласный Ж в современном русском литературном языке в соответствии с орфографическими жж, зж, сж, жд произносится только в корне слов дрожжи, брызжет, визжать, дребезжать, размозжить, брюзжать, вожжи, езжу, жжет, позже, брезжит, сожженый, взгромозжу, жужжать, дожди, дождик. Слова расположены в порядке убывания употребительности в них долгого мягкого Ж.
На месте орфографического ч перед н произносится:
только Ч в словах: вечность, точный, отличник, печник;
только Ш в словах: горчичный, двоечник, конечно, очечник, прачечная, пустячный, скворечник, скучно, яичница и в женских отчествах на –ична;
допустимо и Ч, и Ш в словах: булочная, лавочник, подсвечник, порядочный, сливочный, собачник, стрелочник;
варьрует произношение слова в разных сочетаниях с другими словами: серде[ч’]ный приступ – серде[ш]ный друг; шапо[ч’]ная мастерская – шапо[ш]ное знакомство; моло[ч’]ная кислота – моло[ш]ная / моло[ч’]ная каша.
На месте удвоенной согласной между гласными произносится долгий согласный в позиции после ударного гласного, в остальным позициях долгота обычно утрачивается: гр[ýпп]а – но гру[п]овóй, кл[ác:]ы – но кла[с’]ификáция, кол[óн:]а – но коло[н]áда, с[ýм:]а – но су[м’ú]ровать, тр[á:с]а – но тра[с’ú]рующий, д[áн:]ый – но зáда[н]ый, стек[л’áн:]ый – но рассея[н]áя.
На стыке приставки и корня долгота согласного сохраняется независимо от места ударения в слове: беззаботный, воссоздать, рассол, оттлокнуть, поддержать, поддать.
Оcновные орфоэпические нормы заимствованных слов
В некоторых заимствованных словах и именах собственных допускается произношение безударного О: адажи[о], б[о]а, б[о]леро, д[о]сье, кака[о], кред[о], ради[о], р[о]к[о]ко, с[о]льфеджи[о], три[о], ф[о]йе, Фл[о]бер, Ш[о]пен, Б[о]рне[о].
В книжных сравнительно малоупотребительных словах гласный Э произносится в начале и после твердого согласного: [э]венк, [э]кипировка, [э]кскаватор, [э]кстракт, [э]мбрион, аст[э]роид, бизн[э]смен, корд[э]балет, тенд[э]р, андант[э].
В иноязычных словах, полностью освоенных русским языком, в начале слова на месте орфографического э возможно произнесение И: экономика, эмигрант, этаж.
В заимствованных словах перед орфографическим е ([э]) произносятся только твердые согласные в словах: антенна, бизнес, бифштекс, дельта, кабаре, кафе, кашне, кодекс, коктейль, модель, отель, партер, пастель, поэтесса, пюре, реквием, тарантелла, тире, тоннель, шатен, шедевр, шоссе, экзема, эстетика и др.
В ряде слов допустимо произношение как твердого, так и мягкого согласного: дедукция, декан, конгресс, кредо, террорист и др.
Наконец, в некоторых словах произносится только мягкий согласный: беж, брюнет, музей, пионер, рельс, термин, фанера, шинель.
Оcновные орфоэпические нормы в области ударения
Равноправными являются варианты ударения в словах: бáржа и баржá, óтраслей и отраслéй, зáлитый и залúтый, крýжится и кружúтся, úначе и инáче, зáсека и засéка, обморóжение и обморожéние, джúнсовый и джинсóвый, пéрченый и перчёный, газировáть и газúровать, заржáветь и заржавéть.
Варианты ударения в слове бывают более предпочтительными и менее предпочтительными: áмфора/амфóра, бóрону/боронý, глубокó/глубóко грýзит/грузúт, заснéженный/заснежённый, пéрвенствовать/первенствовáть, порвáлся/порвался, подрóстковый/подросткóвый, стéнам/стенáм, шевелúт/шевéлит, ткáла/ткалá,.
Наконец, один вариант ударения в слове оценивается как правильный, литературный, а остальные – как ошибочные. Приведем правильные варианты ударения: баловáть, балýет, б[л’ý]да, в се[м’йý], включúт, гладúльный, граждáнство, договóр, досýг, ждалá, зáгнутый, заключúт, закýпорить, звонúт, каталóг, квартáл, красúвее, кýхонный, леснúчиха, магазúн, массáжа, молодёжь, мусоропровóд, начáть, нóгтя, обеспéчение, оптóвый, повторúт, пóнял, пóхороны, премировáть, приговóр, по шéрсти, ракýшки, свёкла, слýжащие, тамóжня, тóрты, ходáтайство, шпрúцы, экспéрт, языкóм.
2. Лексические нормы
Лексические нормы определяют правила использования слов в зависимости от их значения, частотности и контекста употребления.
3. Морфологические нормы
Морфологические нормы определяют правильные варианты образования форм слова при его изменении (склонении или спряжении), а также правила употребления разных форм в высказывании. Источником сведений о морфологических и – шире – грамматических нормах являются пособия по культуре речи и специальные словари.
4. Синтаксические нормы
Синтаксические нормы определяют правила соединения слов и их форм в конструкции и использование словосочетаний в высказывании. Синтаксические нормы ограничивают порядок слов, устанавливают особенности употребления причастных и деепричастных оборотов, оговаривают законы объединения простых предложений в сложносочиненные и сложноподчиненные. Источником сведений о синтаксических нормах являются пособия по грамматике, культуре речи и специальные словари.
5. Стилистические нормы
Насколько позволяет судить таблица 1, выделенные функциональные стили имеют и общие, и специфические черты. Различия обусловлены несовпадающими сферами распространения стиля. Стили называются функциональными, поскольку они функционирую т в различных сферах общественной жизни. Эти сферы пересекаются и взаимодействуют. Например, в средствах массовой информации возможно обсуждение и научной статьи, и законодательного акта, и религиозной проповеди. Естественно, в каждом случае помимо характерных особенностей публицистического стиля будут проявляться особенности других функциональных стилей.
Стилистические нормы предполагают ограничение употребления языковых средств, не свойственных данному стилю, если такое употребление не оправдано жанром или ситуацией общения. Например, употребление сухих безличных клише официально-делового стиля в публицистике, безусловно, являются ошибкой: «Как сообщает деловой еженедельник «Новый компаньон», губернатор также заявил, что уже сегодня имеется целый ряд инвестиционных проектов в экономику Прикамья общим объемом не менее 12 млрд рублей». В приведенной цитате из заметки «Объединяться лучше за счет Федерации», опубликованной на второй странице двадцать седьмого номера пермского еженедельника «Пятница» (14 ноября 2003 г.), использовано клише имеется целый ряд инвестиционных проектов в экономику, которое в данном контексте неуместно и, более того, ошибочно: сталкиваются различные формы грамматического управления проектов→ (чего?) и инвестиций→ (во что?).
Таблица 1
Специфические черты функциональных стилей книжной разновидности литературного языка
| Функциональн. стиль книжно-литературного языка | Сфера употребления (и основные речевые жанры) |
Семантические особенности | Особенности лексики | Особенности грамматики и синтаксиса |
| Научный | Наука (статья, монография, диссертация, учебник, рецензия, аннотация обзор, и т.п.) | Отвлеченность, логичность, стремление к однозначности и точности формулировок | Книжность, стилистическая нейтральность, абстрактность, обилие терминов | Сложные предложения с разветвленными синтаксическими связями |
| Официально-деловой | Официально-деловые отношения между людьми и учреждениями, область права и законодательства (закон, резолюция, договор, инструкция, заявление, протокол и т.п.) | Точность формулировок, безличность, стандарти-зованность | Обилие устойчивых оборотов и клише, обилие отглагольных существительн. | Безличные и неопределенно личные конструкции, конструкции с перечислениями |
| Публицисти-ческий | Средства массовой информации (информация, репортаж, комментарий, интервью и т.п.) | Тематическое разнообразие, побудителность и информативность, экспрессивность, оценочность | Экспрессивность, обилие фразеолгизмов и образных средств, аббревиатур, использование терминов из других стилей и разновидностей языка |
Разнообразие конструкций, стремление к простоте и легкости понимания синтаксических конструкций, использование прямой речи |
| Религиозно-проповедни-ческий | Религия (поучение, молитва, притча, исповедь, проповедь и т.п.) | Побудительность, «возвышенность» тем | Обилие архаизмов и выражений высокого стиля, экспрессивность, обилие библеизмов и книжных фразелогизмов | Использование побудительных конструкций, нанизывание однотипных конструкций («самые большие знамения, самые удивительные чудеса») , постпозиция определений («род человеческий»), частотность местоимений второго лица |
Список использованной литературы:
1. Васильева А.Н. Основы культуры речи. М., 1990.
2. Введенская Л.А., Павлова Л.Г., Кашаева Е.Ю. Русский язык и культура речи. Ростов-на Дону, 2003.
3. Вербицкая Л.А. Давайте говорить правильно (любое издание).
4. Краткий справочник по современному русскому языку. М., 1991.
5. Полный справочник по орфографии и пунктуации / Под ред. О.А. Соболевой. М., 1999.
6. Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка (любое издание).
7. Розенталь Д.Э. Пунктуация и управление в русском языке. М., 1988.
8. Чешко Л.А. Русский язык. М., 1990.
9. Языкознание. Русский язык. М., 1999.
В. Г. Костомаров
Языковой вкус эпохи
© Костомаров В. Г. (текст), 1999
© ООО Центр «Златоуст», 1999
* * *Автор сердечно благодарит О. Вельдину, М. Горбаневского, И. Рыжову, С. Ермоленко и Л. Пустовит, И. Эрдеи, Ф. ван Дорен, М. Петера, Р. Н. Попова и Н. Н. Шанского, Н. Д. Бурвикову, опубликовавших рецензии на первое и второе издания книги, Н. А. Любимову, С. Г. Ильенко, В. М. Мокиенко и других коллег, организовавших в Санкт-Петербурге ее публичное обсуждение, а также Ю. А. Бельчикова, Н. И. Формановскую, О. Д. Митрофанову, О. А. Лаптеву, О. Б. Сиротинину, Н. П. Колесникова, Л. К. Граудину, Т. Л. Козловскую и многих других, передавших свои мнения и замечания лично автору. Сердечная благодарность А. М. Демину, В. А. Секлетову, Т. Г. Волковой и всем друзьям в Институте русского языка имени А. С. Пушкина.
Сделанные замечания и пожелания, по возможности, учтены, обновлен фактический материал, однако в целом это именно переиздание, а не новый труд. В нем не учтены появившиеся после 1994 года фундаментальные исследования темы – такие, как «Русский язык конца XX столетия (1985–1995)» под редакцией Е. А. Земской (М., 1996) или «Русский язык» под редакцией Е. Н. Ширяева (Opole, 1997). Оправданием может служить то, что важнейшие для автора идеи (понятие вкуса как социально-психологический фактор эволюции языка, соотношение разговорности и книжности в ней, роль масс-медиа и др.) остаются актуальными и все еще не разработанными.
В книге использованы следующие сокращения:
АиФ – Аргументы и факты
БВ – Биржевые ведомости
ВМ – Вечерняя Москва
ВЯ – Вопросы языкознания
ВКР – Вопросы культуры речи
Изв. – Известия
КП – Комсомольская правда
ЛГ – Литературная газета
МН – Московские новости
МК – Московский комсомолец
МП – Московская правда
НГ – Независимая газета
ОГ – Общая газета
Пр. – Правда
РВ – Российские вести
РГ – Российская газета
РР – Русская речь
РЯ – Русский язык в национальной школе (Русский язык в СССР, Русский язык в СНГ)
РЯЗР – Русский язык за рубежом
РЯШ – Русский язык в школе
СК – Советская культура
ФИ – Финансовые известия
ЧС – Частная собственность
Примечание. Если иное не оговорено в тексте, принят следующий порядок указания источника. При названии или его сокращении после запятой дается год и номер (без знака №), а также, когда нужно, страница (после с.). Во многих случаях приводится дата ежедневной газеты, причем первая цифра означает число, вторая – месяц, третья – две последние цифры года.
Введение: постановка проблемы
0.1. Наиболее общей характеристикой живых процессов, наблюдаемых в русском литературном языке наших дней, нельзя не признать демократизацию – в том ее понимании, которое обосновано в монографии В. К. Журавлева «Взаимодействие внешних и внутренних факторов развития языка» (М., Наука, 1982; его же. Актуальные задачи современной лингводидактики. В сб.: «Лингвистические и методические проблемы преподавания русского языка как неродного. Актуальные проблемы обучения общению». М., 1989). Наиболее ярко демократизируются такие сферы литературного общения, как массовая коммуникация, включая сюда письменный язык периодики.
Впрочем, точнее для характеристики этих весьма бурно развертывающихся процессов подходит термин либерализация, ибо они затрагивают не только народные пласты общенационального русского языка, но и образованные , оказавшиеся чуждыми литературному канону последних десятилетий. В целом литературно-языковая норма становится менее определенной и обязательной; литературный стандарт становится менее стандартным.
В известной мере повторяется ситуация 20-х годов, когда послереволюционный розовый оптимизм порождал желание глубоко преобразовать не только общественный строй и экономическое устройство, но и культуру, но и литературный языковой канон. Разумеется, современники весьма различно оценивали происходящее (см.: Л. И. Скворцов. О языке первых лет Октября. РР, 1987, 5; ср. С. О. Карцевский. Язык, война и революция. Берлин, 1923; А. М. Селищев. Язык революционной эпохи. М., 1928). Такая социальная ситуация хорошо согласуется с идеями А. А. Шахматова о расширении границ литературного языка, и именно так мыслили и действовали представители, как выражался С. И. Ожегов, новой советской интеллигенции . Методисты, в частности, утверждали, что традиционный предмет родной язык в русской школе есть по сути дела изучение языка иностранного, что требуется «расширять изучение стандартного языка… изучать диалекты, которыми наш стандартный язык окружен, от которых он питается» (М. Солонино. Об изучении языка революционной эпохи. «Русский язык в советской школе», 1929, 4, с. 47).
«Старая интеллигенция», по большей части в эмиграции, стояла за неприкосновенность литературного языка, возмущаясь наводнением его диалектизмами, жаргонизмами, иностранщиной, даже изменением правил правописания, особенно изгнанием буквы ять. Этот диаметрально противоположный подход победил и внутри страны, наметившись в 30-е и безусловно восторжествовав в 40-е годы. Связанная с авторитетом М. Горького дискуссия 1934 года наметила путь к массовому окультуриванию речи, требуя писать по-русски, а не по-вятски, не по-балахонски . Сознательная пролетарская языковая политика проходила под лозунгом преодоления разноязычия, прежде всего крестьянского – единый национальный язык всем трудящимся . Языковая вариативность сковывалась и в самом литературном языке.
В силу этих, по необходимости схематично и упрощенно изложенных событий истории, а также и ряда последующих, к 50-м годам мы пришли с весьма закостеневшей и строго насаждавшейся литературной нормой, вполне отвечавшей социально-политической ситуации тоталитарного государства. К концу первого послевоенного десятилетия против нее стали бороться – как своей практикой, так и теоретически – свободомыслящие писатели, и в первых их рядах был К. И. Чуковский. Возврат к живым ориентациям был, однако, болезненным. Россия в целом оказалась более склонна к консервативному, чем к новаторству.
Повторится ли история? Сейчас наше общество, вне всякого сомнения, встало на путь расширения границ литературного языка, изменения его состава, его норм. Более того, нормальные темпы языковой динамики резко повышены, что создает нежелательный разрыв в преемственности традиций, в целостности культуры. Даже будучи быстро приостановлены, такие процессы 20-х годов – с их созидательной установкой на либерализацию языка – оставили значительные следы в нашем образованном общении. И уже сейчас все громче раздаются голоса, выражающие опасения о состоянии русского литературного языка, к которому ведет следование по пути расширения литературно-языковых границ.
Даже те, кто приветствует торжествующий либерализм, кому он представляется вполне оправданным на фоне ухода общества от косного авторитарного единомыслия к свободе, к воле, к разнообразию, протестуют против безоглядности этого процесса, против крайностей в желательном течении событий. Соглашаясь с призывом А. С. Пушкина дать русскому языку «поболе воли, чтобы развивался он сообразно законам своим», они не хотят спокойно мириться с небрежностью, раскованностью в употреблении языка, с вседозволенностью в выборе средств выражения. Но в этих явлениях не видят неизбежных следствий оправдываемой установки, но лишь индивидуальные, пусть и частые до массовости проявления низкого культурного уровня населения, элементарного незнания норм литературного языка и законов стиля.
Несомненно, и это имеет место, усугубляя результаты сознательных действий вполне грамотных и культурных людей, прекрасно знающих нормы и законы стиля. Об этом говорят такие экспериментальные данные: московские школьники в 80 % речевых ситуаций, требующих использования формул речевого этикета, обходятся без них; около 50 % мальчиков обращаются друг к другу по прозвищам, из которых больше половины обидные; штампы, не передающие искренность чувства, при поздравлении родителей, учителей, друзей использует около 60 % учащихся. Автор этих подсчетов считает, что все более необходимо специально обучать детей в школе принятым правилам общения (Н. А. Халезова. О возможностях работы над речевым этикетом при изучении грамматического материала. РЯШ, 1992, 1, с. 23).
Многозначительно, что сейчас происходит очевидное падение уровня художественного вкуса, например, согласно социологическому исследованию, из городских школ выходит сейчас лишь 15 процентов ребят с развитым художественным вкусом, тогда как в начале 80-х годов их было около 50 процентов; в сельских школах соответственно 6 и 43 %. Предпочтение населения сосредотачиваются преимущественно на зарубежных пластах искусства, причем особо популярны камерные сюжеты, посвященные любви, семье, сексу, авантюре, а также легковесная музыка, сомнительного качества кинодетективы. (Ю. У. Фохт-Бабушкин. Художественная культура: проблемы изучения и управления. М.: Наука, 1986; его же. Художественная жизнь России. Доклад в РАО, 1995.)