Памяти елены боннэр. Сахаров-Боннэр: Гений под каблуком у Лисы И где эти сто тысяч, вы не интересовались

На 89-м году жизни после тяжелой болезни в Бостоне (США) скончалась известная правозащитница Елена Георгиевна Боннэр, дочь Геворка Саркисовича Алиханяна, первого секретаря ЦК Компартии Армении (1920-1921 гг.), вдова академика Андрея Дмитриевича Сахарова.

15 февраля 1923 года в семье Левона Саркисовича Кочаряна и Руфи Григорьевны Боннэр в старом туркменском городе Мерве (Мары) родилась дочь Елена. Когда ей исполнился годик, отца не стало.

Елена Боннэр:

«Из родных моего кровного отца Кочаряна Левона Саркисовича я знала только его мать, мою бабушку Герцелию Андреевну Тонунц. Ее сестру Елену, которая нянчила меня в младенчестве, и деда я не помню. Они жили в городе Шуше, но бежали в Туркестан из Нагорного Карабаха, когда там резали армян».

Руфь с дочкой перебрались в Читу. Там она с Геворком Алиханяном и встретилась. Геворка в Читу перевели после его серьезных расхождений во взглядах с Зиновьевым, главным коммунистом Ленинграда. Вскоре там к власти пришел Киров, друг Алиханяна по Закавказью, и Геворк с Руфью уехали в Ленинград. Чуть позже туда перебрались и Люся (так звали Елену в кругу семьи) с бабушкой Татьяной Матвеевной.

Елена Боннэр:

«Семью своего папы Геворка Саркисовича я не знала. И его родственники не знали, что я не родная его дочь. Он просил маму никогда им этого не говорить».

В 1927 году у Алиханянов родился сын Игорь. Вскоре глава семейства становится секретарем Володарского райкома партии. Через четыре года Исполком Коминтерна приглашает Геворка Алиханяна в Москву. В 37-м родителей Люси арестовали.

Елена Боннэр:

«В марте 1938 года передачу папе не взяли… Через полтора года от мамы пришло письмо. Обратный адрес: «АЛЖИР». Это не география, а аббревиатура – Акмолинский лагерь жен изменников родины. Мамины письма: «Хорошо учись», «Помогай бабушке», «Будь примерной комсомолкой», «Заботься об Егорке». Ни слова о моей любви».

Отца, заведующего отделом Исполкома Коминтерна, расстреляли в феврале 1938-го, мать провела восемь лет на каторге и девять в ссылке.

В 14 лет Люся осталась одна с братом Егором. Они переехали к бабушке в Ленинград. Там Елена окончила школу. Поступила на факультет журналистики. Дальше приемная комиссия ее не пропустила: родители – изменники родины. Не обиделась. Пошла на факультет русского языка и литературы в Герценовский пединститут.

В первые же дни войны Елена Боннэр, 18-летняя студентка-филолог, записалась на фронт. Медсестра в военно-санитарном поезде, старшая медсестра, замначальника медсанчасти отдельного саперного батальона, лейтенант медслужбы. На фронте была ранена и контужена: в вагон санитарного поезда, в котором она ехала, попала бомба. Результат – зрение правым глазом практически утеряно, в левом – прогрессирующая слепота. Отсюда эти ее очки, в которых глаза кажутся огромными.

Ее жених, поэт Всеволод Багрицкий, ушел на фронт в декабре 1941 года. А брата Егорку эвакуировали из Ленинграда со школьным интернатом. Оттуда забрали на «трудовой фронт».

Елена Боннэр:

«Севка погиб 26 февраля 1942 года. Деревня Мясной бор, около Любани, «Любань, Любань – любовь моя…» Как я тогда не сломалась?.. Егора нашла я в Омске на большом заводе – слесарь самого последнего разряда. Маленький, сморщенный старичок, дистрофик. Чудом выживший в какой-то больнице, где валялся с дизентерией».

В конце мая 1942 года умерла в блокадном Ленинграде бабушка.

После войны Елена поступает в Первый Ленинградский медицинский институт. Однако ее оттуда исключают: заняла не ту позицию, когда широко обсуждалось нашумевшее «дело врачей». Восстановилась в институте после смерти Сталина. Вышла замуж Елена за однокурсника Ивана Семенова, родила от него дочь Татьяну (1950) и сына Алексея (1956). С их отцом разошлась в 1965 году. Бывший муж остался в Ленинграде, сама с детьми перебралась в Москву, где вступает в ряды КПСС.

Елена Боннэр:

«Я вообще из категории счастливых женщин, у меня было в жизни три любви, и все при мне так и остались: Севку люблю, Ивана люблю и Андрея люблю. Ну что Сева… Был мальчик, остался без папы, папа умер в 1934 году. Остался без мамы, маму арестовали в августе 1937 года. Я оказалась у них во время обыска, а обыск шел целую ночь».

В 60-е годы в СССР зарождается правозащитное движение, названное потом диссидентским. На пикетируемом суде над правозащитниками Елена Боннэр встречает «мятежного» академика Андрея Сахарова. Общие интересы, сближая их все больше и больше, перерастают в любовь… В августе 1971-го они, наконец, объяснились.

Расписались 7 января 1972 года в одном из районных загсов Москвы в присутствии не только своих свидетелей и Татьяны, дочери Елены Боннэр, но и полудюжины соглядатаев из КГБ. Произошло это спустя два дня после суда над «антисоветчиком» писателем Владимиром Буковским, в защиту которого они активно выступали. В том же году Елена Георгиевна, потрясенная лавиной политических репрессий против инакомыслящих, вышла из рядов КПСС.

Тогда власть стала оказывать давление на семью Боннэр: дочь попросили с факультета журналистики МГУ (якобы та не по специальности работает), ее мужу Ефрему Янкелевичу не дали поступить в аспирантуру. Алеше, сыну Боннэр, пришлось перейти из математической школы в обычную: он принципиально отказался вступать в комсомол. Позже юношу завалили на вступительных экзаменах в МГУ, и он вынужден был поступить в педагогический…

В 1975 году Андрею Сахарову была присуждена Нобелевская премия мира. Что и говорить, ему не позволили выехать из страны для получения престижной награды. Незадолго до этого с большими сложностями Елену Боннэр «выпустили» в Италию, где ей сделали операцию. Оттуда она едет в Осло, получает премию от имени мужа и зачитывает его вошедшую в историю речь.

В 1979 году Сахаров и Боннэр после ввода советских войск в Афганистан заявляют громкий протест против вторжения. Власти лишают Андрея Дмитриевича звания трижды Героя Социалистического Труда, лауреата Сталинской и Ленинской премий и наказывают супружескую чету долгосрочной ссылкой в город Горький.

Здоровье Елены Георгиевны было подорвано. Но она понимала, что ложиться в советскую больницу ей категорически противопоказано: живой оттуда ее не выпустят. К тому времени с «великодушного» позволения властей ее дети успели перебраться в США, в Бостон. Увидеться с ними и получить достойное лечение удается только после голодовок, объявленных Сахаровым и Боннэр. Ужасы принудительного кормления они в полной мере испытали на себе.

В 1986 году горьковские «сидельцы» были приглашены Горбачевым в Москву: подключиться к процессу перестройки.

Елена Боннэр:

«И вот наше возвращение в Москву. В июне 1987 года Таня привезла маму из США, где она жила семь лет. В декабре мамы не стало. Всего шесть месяцев мы были вместе. Почему так быстро она угасла? Может, не следовало ей возвращаться? Непереносима была разлука с внуками и правнуками?.. И ответить на них я не смогу никогда… Умерла мама, и образовалась такая пустота, что казалось, разорвется сердце. Мне все время хотелось с ней говорить, что-то объяснить, спросить, вспоминать. Вдруг оказалось, что не хватило прошедшей жизни…

На кладбище ели стояли под снегом, и снежок такой тихий, мягкий падает. Там как будто и холодно не было. Андрей тихо сказал: «Ты меня любила, и я тебя любил». Я поразилась – это он впервые сказал маме «ты».

В 1987 году Андрей Сахаров и Елена Боннэр приняли активнейшее участие в создании правозащитных обществ «Мемориал» и «Московская трибуна». Через два года Сахаров становится депутатом и активно выступает на 1-м Съезде народных депутатов. Супруги горячо и самозабвенно отстаивали право народа Карабаха на самоопределение, ездили в героический край и с самых высоких трибун требовали прекращения грубых нарушений прав человека, чинимых Азербайджаном в Нагорном Карабахе.

На одной из встреч в Степанакерте с участием армян и азербайджанцев Елена Боннэр сказала (незадолго до этой встречи мальчики 10-12 лет пытали электрическим током в больнице своего сверстника другой национальности, и тот, не выдержав боли, выпрыгнул в окно):

«Я хочу, чтобы не было неясностей, сказать, кто я. Я жена академика Сахарова. Моя мать – еврейка, отец – армянин… Я не знаю, кто истинная жертва в этой истории – тот, кого пытали, или те, кто пытал. Ужасно, что межнациональная ненависть переходит к детям и уродует их души».

В Андрее Сахарове Елена Боннэр нашла не только опору, но и отеческую заботу. Опорой себе она всегда была сама. И не только себе. Главное, что в любви к ней Сахаров шел до конца. Между ними была взаимная преданность. Сахаров говорил своей жене «ты - это я». И готов был пожертвовать всем ради нее и ее семьи.

Андрей Сахаров ушел из жизни. Теперь Елена Георгиевна жила на два дома – Москва и Бостон.

В связи со смертью Елены Боннэр члены семьи распространили сообщение:

«С глубокой скорбью мы сообщаем о том, что наша мама Елена Георгиевна Боннэр скончалась сегодня, 18 июня 2011 г. в 1.55 дня. Согласно ее желанию, ее тело будет кремировано, а урна с прахом захоронена на Востряковском кладбище в Москве, вместе с ее мужем, матерью и братом. Вместо цветов вы можете сделать пожертвование в мамину память в Фонд Андрея Сахарова».

В заявлении американского госдепартамента Елена Боннэр именуется «невероятным борцом за права человека».

Председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу так откликнулся на эту утрату: «Я хочу отдать должное мужеству, которое она демонстрировала при отстаивании основных свобод и человеческого достоинства, которые насущны для людей во всем мире».

Со своей стороны глава Европарламента Ежи Бузек назвал Боннэр «одним из самых вдохновляющих и преданных защитников прав человека».

Выразил соболезнование родным и близким покойной и президент России Дмитрий Медведев: «Елена Георгиевна – выдающийся общественный деятель, она внесла значительный вклад в общественную жизнь нашей страны за последние десятилетия». А текст телеграммы президента Нагорно-Карабахской Республики Бако Саакяна заканчивается словами: «Мы всегда будем помнить светлый образ Елены Георгиевны».

Гамлет Мирзоян

Буккер Игорь 02.06.2019 в 23:50

В либеральном российском пантеоне имя Елены Боннэр занимает одно из самых почетных мест. Однако до сих пор остается не до конца ясной ее роль в судьбе гения. Почему один из ведущих разработчиков водородной бомбы, обласканный советской властью гуманист с левыми взглядами, академик Андрей Сахаров стал диссидентским тараном, направленным против СССР. Ищите женщину?

Есть имена, связанные между собой как Дед Мороз и Снегурочка, - их трудно представить одно без другого. Это тандем или пара. Продолжая тему сказочных героев, назовем кота Базилио и лису Алису. Героиня знаменитой в КГБ супружеской пары Сахаров-Боннэр получила кличку "Лиса". Академик Андрей Сахаров имел сразу две - "Аскет" и "Аскольд". На Базилио инакомыслящий ученый, видимо, не потянул, характером был иной, чего нельзя сказать о хитромудрой "Лисе".

"Бремя любви тяжело, если даже несут его двое. Нашу с тобою любовь ныне несу я один. Но для кого и зачем, сам я сказать не могу", - так строками Омара Хайяма закончила свое письмо Елена Боннэр, когда отмечала свой 85-летний юбилей. "Бремя любви" без академика его вдова несла уже почти два десятилетия. Последние годы доживала в США, рядом со своими детьми Татьяной Янкелевич и Алексеем Семеновым. Доживала в комфорте, но жаловалась, что хочет домой. Высказалась от имени "диссидентов, вот этой небольшой кучки людей", и добавила, что очень немногим из них, "удалось вернуться к профессиональной деятельности", и они "чувствуют одиноко себя на Западе". Не вернулась - старость и хвори не пускали. "Лиса" умерла в заокеанской норке. На столичное Востряковское кладбище доставят лишь урну с прахом и захоронят рядом с Сахаровым.

Елена Георгиевна Боннэр появилась на белый свет как Лусик Алиханова. Отец и отчим по национальности армяне. Мать - Руфь Григорьевна Боннэр приходилась племянницей редактору и общественному деятелю Моисею Леонтьевичу Клейману. В Париже, где умер этот эмигрант, он принимал участие в собраниях Палестинского клуба, Еврейского дискуссионного клуба, Союзе древнееврейского языка.

В официальной биографии Елены Боннэр написано: "После ареста родителей уехала в Ленинград. В 1940 году окончила среднюю школу и поступила на вечернее отделение факультета русского языка и литературы Ленинградского педагогического института им. А. И. Герцена. Начала работать, еще учась в старших классах школы. В 1941 году добровольцем пошла в армию, окончив курсы медсестер. В октябре 1941 года - первое тяжелое ранение и контузия. После излечения направлена медицинской сестрой в военно-санитарный поезд N122, где служила по май 1945 года".

По другой версии, 8 июля 1941 года, через две недели после начала войны, Люся Боннэр эвакуировалась на Урал, в специально созданный интернат. Много лет спустя, в 1998 году, бывшие интернатовцы на свои средства небольшим тиражом издали книгу воспоминаний "Интернат. Метлино. Война". В ней рассказывается о двух годах жизни на Урале (в 1943 году воспитанники интерната вернулись в Москву). С большой симпатией вспоминали воспитанники свою пионервожатую Люсю - энергичную и симпатичную девушку. Вот только руководство не было ею довольно, потому что Боннэр по утрам не торопилась вставать, не выполняла распоряжений начальства. После того как директор интерната застала Люсю ночью играющей с детьми в карты на деньги, пионервожатую уволили.

По молодости Елена Боннэр крутила роман с крупным инженером Моисеем Злотником, но запутавшийся в своих отношениях с женщинами ловелас убил свою жену и угодил на нары. Известный советский криминалист и популярный публицист Лев Шейнин перипетии этого нашумевшего в свое время дела изложил в рассказе "Исчезновение". На его страницах сожительница женоубийцы фигурировала под говорящим именем "Люси Б.".

Покинув Метлино, бывшая пионервожатая устроилась санитаркой в госпитальный поезд. В военную годину пылкая барышня стала ППЖ (походно-полевой женой) начальника поезда Владимира Дорфмана, которому она годилась в дочери. В 1948 году она некоторое время сожительствовала с очень немолодым, но состоятельным хозяйственником с Сахалина Яковом Киссельманом. Чиновник бывал в столице лишь наездами и Люся сошлась со своим однокурсником по медицинскому институту Иваном Семеновым.

"В марте 1950 года у нее родилась дочь Татьяна. Мать поздравила обоих - Киссельмана и Семенова со счастливым отцовством. На следующий год Киссельман оформил отношения с матерью "дочери", а через два года связался с ней узами брака и Семенов, - написано в книге Н. Н. Яковлева "ЦРУ против СССР". - Последующие девять лет она пребывала в законном браке одновременно с двумя супругами, а Татьяна с младых ногтей имела двух отцов - "папу Якова" и "папу Ивана". Научилась и различать их - от "папы Якова" деньги, от "папы Ивана" отеческое внимание. Девчонка оказалась смышлёной не по-детски и никогда не огорчала ни одного из отцов сообщением, что есть другой. Надо думать, слушалась прежде всего маму. Весомые денежные переводы с Сахалина на первых порах обеспечили жизнь двух "бедных студентов". В 1955 году родился сын Алеша. Спустя десять лет Елена Боннэр развелась с Иваном Васильевичем Семеновым.

На момент знакомства с Еленой Георгиевной трижды Герой Социалистического Труда академик Андрей Дмитриевич Сахаров уже год как был вдовцом. Супруга Клавдия Алексеевна Вихирева, мать троих его детей Татьяны, Любови и Дмитрия, скончалась от рака. Осенью 1970-го в доме одного из правозащитников встретились, как пелось в песне, "два одиночества". Андрей Дмитриевич ее заметил, она, казалось, оставалась равнодушной. Но ему, по его словам, "эту красивую и деловую на вид женщину" не представили, а Елена Георгиевна отлично знала засекреченного академика, публиковавшего свои "диссидентские" размышления во Франции.

Джентльмена представили леди в Калуге, где оба были на процессе по делу каких-то правозащитников. Сахаров собирался со своими детьми на юг и нужно было пристроить домашнего питомца - помесь таксы со спаниелем. В результате "дворянина" поселили на съемной даче Боннэр в Переделкино. С курорта Андрей вернулся загорелым, но с флюсом во всю щеку. Она тотчас же примчалась к нему домой, чтобы сделать ему укол. В августе 1971 года академик Сахаров под запись барочного композитора Альбинони признался Люсе (так он ее называл) в любви.

"Боннэр поклялась в вечной любви к академику и для начала выбросила из семейного гнезда Таню, Любу и Диму, куда водворила собственных - Татьяну и Алексея. С изменением семейного положения Сахарова изменился фокус его интересов в жизни. Теоретик по совместительству занялся политикой, стал встречаться с теми, кто скоро получил кличку "правозащитников". Боннэр свела Сахарова с ними, попутно повелев супругу вместо своих детей возлюбить ее, ибо они будут большим подспорьем в затеянном ею честолюбивом предприятии - стать вождем (или вождями?) "инакомыслящих" в Советском Союзе", - утверждал Николай Яковлев. Автора и его нашумевшую книгу иногда упрекают в предвзятости - якобы она написана на волне борьбы с диссидентским движением в СССР чуть ли не под диктовку КГБ.

Вряд ли кто будет спорить, что в то время было всего два самых знаменитых инакомыслящих - академик Сахаров и писатель Солженицын. В 2002 году из печати вышел второй том Александра Исаевича Солженицына "Двести лет вместе", где на странице 448-й сказано следующее: "В поток диссидентского движения после 1968 года вступил безоглядно - и Сахаров. Среди его новых забот и протестов было много индивидуальных случаев, притом самых частных, а из таких более всего - заявлений в защиту евреев-"отказников". А когда он пытался поднять тему пошире, - простодушно рассказывал он мне, не понимая всего кричащего смысла, академик Гельфанд ответил ему: "Мы устали помогать этому народу решать его проблемы; а академик Зельдович: "Не буду подписывать в пользу пострадавших хоть за что-то - сохраню возможность защищать тех, кто страдает за национальность". То есть - защищать только евреев".

О том, что выдающийся академик и знаменитый правозащитник Андрей Сахаров в быту обычный подкаблучник со стыдом признаются его родные дети. Родные, а не усыновленные и удочеренные. Дочь Боннэр, студентка вечернего отделения факультета журналистики МГУ, Татьяна вышла замуж за студента Янкелевича, но западным журналистам представлялась как "Татьяна Сахарова, дочь академика". Ее тезка, Татьяна Андреевна Сахарова, попыталась одернуть самозванку, но та отрезала: "Если вы хотите избежать недоразумений между нами, измените свою фамилию".

После того, как Сахаров стал лауреатом Нобелевской премии мира за 1975 год и на его зарубежные счета появилась солидная сумма в валюте, "детки" Таня Янкелевич и Алексей Семенов устремились на Запад. Настоящий сын академика Дмитрий Сахаров (также физик, как и его отец) в интервью "Экспресс-газете" признался: "Когда умерла мама, мы некоторое время продолжали жить вместе - папа, я и сестры. Но после женитьбы на Боннэр отец ушел от нас, поселившись в квартире мачехи. Таня к тому времени вышла замуж, мне едва исполнилось 15 лет, и родителей мне заменила 23-летняя Люба. С ней вдвоем мы и хозяйничали. В своих воспоминаниях отец пишет, что старшие дочери настраивали меня против него. Это неправда. Просто в дом, где папа жил с Боннэр, меня никто никогда не приглашал. Туда я приходил редко, вконец соскучившись по отцу. А Елена Георгиевна ни на минуту не оставляла нас один на один. Под строгим взором мачехи я не осмеливался говорить о своих мальчишеских проблемах. Было что-то вроде протокола: совместный обед, дежурные вопросы и такие же ответы".

Помните великолепную сказку "Морозко"? В отличие от русской сказки заокеанский "Морозко" щедро наградил мачехиных детей, в ущерб деткам родным. Своего муженька злая мачеха не послала в лес отвести дочь-красавицу, она заставила старика объявить вторую голодовку. Не прекращения ядерных испытаний, не демократических преобразований в стране требовал инакомыслящий Андрей Дмитриевич, а …визы на выезд за границу невесте Алексея Семенова. Кстати, по словам сына академика, когда он приехал в Горький, где Сахаров находился в ссылке, чтобы уговорить отца отказаться от убивавшей его голодовки, то увидел невесту Алексея, поедавшую блины с черной икрой.

"Елена Георгиевна прекрасно знала, насколько голодовки губительны для папы, и прекрасно понимала, что подталкивает его к могиле", - говорит Дмитрий Андреевич Сахаров. После той голодовки у академика произошел спазм сосудов мозга. Эти признания сына Сахарова сделаны не в угоду КГБ - такой организации уже давно не существует.

А вот любопытная выдержка из докладной в ЦК КПСС, датированной 9 декабря 1986 года: "Находясь в Горьком, Сахаров вновь вернулся к научной деятельности. В результате в последнее время у него появились новые идеи. Так, например, он высказывает свои соображения в области дальнейшего развития атомной энергетики, по вопросам, связанным с управляемым термоядерным синтезом (система "Токамак"), и по ряду других научных направлений.

Характерно, что в отсутствии Боннэр, находившейся некоторое время в США, он стал коммуникабельнее, охотно вступал в беседы с горьковчанами, в которых критиковал американскую программу "звездных войн", позитивно комментировал мирные инициативы советского руководства, объективно оценивал события на Чернобыльской АЭС.

Указанным изменениям в поведении и образе жизни Сахарова по-прежнему настойчиво противодействует Боннэр. Она по существу склоняет мужа к отказу от научной деятельности, направляет его усилия на изготовление провокационных документов, заставляет вести дневниковые записи с перспективой издания их за рубежом".

В 1982 году в горьковской ссылке опального академика навестил молодой художник Сергей Бочаров. В интервью "Экспресс-газете" этот представитель богемы рассказал: "Сахаров не все видел в черных красках. Андрей Дмитриевич иногда даже похваливал правительство СССР за некоторые успехи. Теперь уже не помню, за что именно. Но за каждую такую реплику он тут же получал оплеуху по лысине от жены. Пока я писал этюд, Сахарову досталось не меньше семи раз. При этом мировой светило безропотно сносил затрещины, и было видно, что он к ним привык".

Тогда портретист поверх изображения академика набросал черной краской лицо Боннэр, но Елена Георгиевна, увидев это, принялась размазывать рукой краски на холсте. "Я сказал Боннэр, что рисовать "пенька", который повторяет мысли злобной жены, да еще терпит побои от нее, я не хочу, - вспоминает Сергей Бочаров. - И Боннэр тут же выгнала меня на улицу". Частное мнение представителя художественной интеллигенции, а вот и официальное донесение компетентных органов.

23 декабря 1989 года американские дипломаты обсуждали причины преждевременной кончины академика Сахарова. Донесения об этом аккуратно ложились на стол работников ЦК КПСС: "Обсуждая причины смерти А. Сахарова, американские дипломаты высказывают мнение, что она вызвано большими эмоциональными и физическими перегрузками. Этому в определенной степени способствовала вдова академика Е. Боннэр, которая подогревала политические амбиции своего мужа, пыталась играть на его самолюбии".

«имплантация еврейской воли в качестве интеллигентской совести»

«…в начале, при том что я была медсестрой и мобилизована как медсестра, меня поставили на совсем другую должность. Была такая должность, ее очень быстро ликвидировали - помощник политрука …»

Е.Боннер « Воевали не за Родину …»

«Кончался август 1968 года, пражские события. Я гостила во Франции у маминой сестры. Мне все было ни к чему - Париж, бульвары, музеи. Даже Ника Самофракийская. Я буквально погибала от боли, стыда и вины. Я думала, что так же, как я, мучается моя страна и мне нужно быть дома. А у меня обратный билет на 15 сентября. И каждый день надо знакомиться с новой порцией родни. Пришла жена троюродного брата с десятилетним сыном. Войдя, он молча встал у стены. Его спросили: "Почему ты не здороваешься с кузиной?" И он, глядя мне в глаза, сказал: "Я не подаю руки русскому офицеру "»

Из воспомнаний Е.Боннер , путешествовавшей по миру еще в 60-е…

« Из КПСС Елена Боннер вышла в 70-х годах, по-моему в 72-ом, лет за 20 до того, как из партии коммунистов начался массовый исход. Ну, а остальное известно всем. Елена Боннер - одна из основательниц правозащитного движения в СССР, жена, друг и ближайший соратник академика Андрея Дмитриевича Сахарова, хранитель его наследия. А официальных должностей Елена Боннер не занимала нигде и никогда »

svoboda.org

Сахаров с родными детьми Е.Боннер со своими детьми Сахаров с Боннер

У академика Сахарова было трое родных детей - Люба , Таня и Дмитрий . У Боннер Сахаров принял ее двоих детей - Татьяну и Алексея «Семеновых» . И его невестку Лизу . В официальной историографии именно они и проходят как «дети академика Сахарова », до сих пор получая гранты…

Рассказывает родной сын Сахарова

Дмитрий: «Когда умерла мама, мы некоторое время продолжали жить вместе - папа, я и сестры. Но после женитьбы на Боннэр отец ушел от нас, поселившись в квартире мачехи. Таня к тому времени вышла замуж, мне едва исполнилось 15 лет, и родителей мне заменила 23-летняя Люба. С ней вдвоем мы и хозяйничали. В своих воспоминаниях отец пишет, что старшие дочери настраивали меня против него. Это неправда. Просто в дом, где папа жил с Боннэр, меня никто никогда не приглашал. Туда я приходил редко, вконец соскучившись по отцу. А Елена Георгиевна ни на минуту не оставляла нас один на один. Под строгим взором мачехи я не осмеливался говорить о своих мальчишеских проблемах. Было что-то вроде протокола: совместный обед, дежурные вопросы и такие же ответы ».

«…деньги отец никогда не отдавал в руки мне или сестре. Мы получали почтовые переводы. Скорее всего, отправлять деньги почтой ему посоветовала Боннэр. Похоже, она предусмотрела такую форму помощи на случай, если бы я вдруг стал говорить, что отец не помогает мне. Но эти алименты он перестал отсылать, как только мне исполнилось 18 лет ».

…В те дни я приехал в Горький, надеясь убедить отца прекратить бессмысленное самоистязание. Между прочим, Лизу я застал за обедом! Как сейчас помню, она ела блины с черной икрой. Представьте, как мне стало жаль отца, обидно за него и даже неудобно. Он, академик, известный на весь мир ученый, устраивает шумную акцию, рискует своим здоровьем - и ради чего? Понятно, если бы он таким образом добивался прекращения испытаний ядерного оружия или требовал бы демократических преобразований… Но он всего лишь хотел, чтобы Лизу пустили в Америку к Алексею Семенову ».

Портрет

«Во время горьковской ссылки в 1982 году в гости к Андрею Сахарову приехал тогда еще молодой художник Сергей Бочаров . Он мечтал написать портрет опального ученого и правозащитника. Работал часа четыре. Чтобы скоротать время, разговаривали. Беседу поддерживала и Елена Георгиевна. Конечно, не обошлось без обсуждения слабых сторон советской действительности.

Сахаров не все видел в черных красках, - признался Бочаров в интервью «Экспресс газете». - Андрей Дмитриевич иногда даже похваливал правительство СССР за некоторые успехи. Теперь уже не помню, за что именно. Но за каждую такую реплику он тут же получал оплеуху по лысине от жены. Пока я писал этюд, Сахарову досталось не меньше семи раз. При этом мировой светило безропотно сносил затрещины, и было видно, что он к ним привык.

Тогда художника осенило: писать надо не Сахарова, а Боннэр, потому что именно она управляет ученым. Бочаров принялся рисовать ее портрет черной краской прямо поверх изображения академика. Боннэр полюбопытствовала, как идут дела у художника, и глянула на холст. А увидев себя, пришла в ярость и кинулась размазывать рукой масляные краски.

Я сказал Боннэр, что рисовать «пенька», который повторяет мысли злобной жены, да еще терпит побои от нее, я не хочу, - вспоминает Сергей Бочаров. - И Боннэр тут же выгнала меня на улицу »

У Елены Георгиевны есть внук Матвей . Это сын ее старшей дочери. Любящая бабушка повергла в шок всю семью, когда подарила Моте на свадьбу чайный сервиз. Накануне она нашла его на одной из бостонских помоек. Чашки и блюдца, правда, были без царапин, ведь странные американцы иногда выбрасывают не только старые вещи, но и те, которые просто разонравились.

Из книги С.П.Капицы «Мои воспоминания »

«Елена Боннэр обратилась к отцу с просьбой подписать письмо в защиту одного диссидента. Отец отказался, сказав, что он никогда не подписывает коллективных писем, а если это надо - пишет сам кому надо. Но чтобы как-то смягчить это дело, пригласил Сахаровых отобедать. Когда обед закончился, отец, как обычно, позвал Андрея Дмитриевича к себе в кабинет поговорить. Елена Боннэр моментально отреагировала: "Андрей Дмитриевич будет говорить только в моем присутствии". Действие было как в театре: длинная пауза, все молчали. Наконец отец сухо сказал: "Сергей, проводи, пожалуйста, гостей". Гости встали, попрощались, отец не вышел с ними в переднюю, там они оделись, и я проводил их до машины ».

Из воспоминаний Александрова Самый человечный человек

Первое отрицательное отношение к идеям Сахарова у Александрова возникло, когда его назначили научным руководителем программы атомных подводных лодок. В своих воспоминаниях Александров говорит о том, как был поражён идеей Сахарова вооружить подводные лодки оружием совершенно необычайной ядерной мощности для наиболее «эффективного» применения его против Америки. Проект состоял в инициировании синхронизированными подводными взрывами гигантской приливной волны, которая должна была прокатиться через весь североамериканский континент, смыв всё живое.

«То есть, - говорит АП, - речь шла не о войне против армии, флота или каких-то военных объектов, а именно о тотальном уничтожении людей»…

«Очень резко, - рассказывает Пётр Александров, - высказался АП в адрес Сахарова, когда тот нашёл моральное оправдание угонщикам самолёта после убийства стюардессы Надежды Курченко . Сахаров считал, что борьба против запрета на свободный выезд из СССР оправдывает захват самолёта и убийство, тогда как, по мнению АП, никакие политические догмы не могут оправдать убийства людей, не причастных к этой борьбе». Мотивы голодовки Сахарова он также не принимал: «Я не верю человеку, - говорил он, - который бросил своих детей от первой жены и голодает из-за того, что не выпускают за границу невесту сына его новой жены.» Но именно он пошёл к Брежневу и убедил последнего принять правильное решение, после чего Сахаров голодовку прекратил.

Из мемуаров А.Д. Сахарова

«По местам боевой славы»:

«....На официальном обеде я сидел рядом с мадам Миттеран ... Люся [Боннер] между президентом Миттераном и Ген.Секретарем ООН Пересом де Куэляром ...Переводчик был со мной, и после полутора часов беседы на английском Люся очень устала...11 декабря мы отправились на прогулку по Парижу. В 1968 Люся провела здесь целый месяц, ходила везде, где хотела. На этот раз нас сильно ограничивала служба безопасности...Мы хотели сходить на Пляс Пигаль и купить колготки с люрексом, но охрана не разрешила, из-за опасения толпы и преступников... Колготки пришлось купить в дико дорогом магазине, не совсем те, какие хотелось.. Кoгда мы проезжали по району секс-шопов и порно-кинотеатров, мы встретили знакомую пару, мирно там прогуливавшуюся. Это был талантливый бард Булат Окуджава , старый Люсин друг, и его жена ...»*

*page 75, "Moscow and Beyond" 1986 to 1989, Andrei Sakharov, translated by Antonina Bouis, published in the United States by Alfred A.Knopf, Inc., 1990, ISBN 0-394-58797-9. Originally published in Russian as « Горький , Москва , далее везде », 1990

«Несколько слов о том, как я отношусь к палестинской проблеме в целом. Несомненно, каждый народ имеет право на свою территорию - это относится и к палестинцам, и к израильтянам, и, скажем, к народу крымских татар. После трагедии, разыгравшейся в 40-х годах, палестинцы стали объектом манипулирования, политической игры и спекуляции... Давно можно было бы расселить беженцев по богатейшим арабским странам...» (с. 529)**.

**после прочтения речи Боннерв Норвегии на съезде «Форума свободы в Осло» становится совершенно ясно, что цитаты из Сахарова по Израилю принадлежать самой Боннер- «и.о.Сахарова», за которой все эту чушь и повторял тряпка и подкаблучник...

Беседа Сахарова и Боннэр с женой Солженицына.

«Дух славянофильства на протяжении столетий

представлял собою страшное зло»

А. Сахаров

«[Она] сказала: как я могу... придавать большое значение проблеме эмиграции, когда... в стране так много гораздо более важных, гораздо более массовых проблем? Она говорила, в частности, о том, что миллионы колхозников по существу являются крепостными, лишены права выйти из колхоза и уехать жить и работать в другое место. По поводу нашей озабоченности [дать детям образование за рубежом] Аля сказала, что миллионы родителей в русском народе лишены возможности дать своим детям вообще какое-либо образование. Возмущенная дидактическим тоном обращенной ко мне “нотации” Натальи Светловой , Люся воскликнула:

На...ть мне на русский народ! Вы ведь тоже манную кашу своим детям варите, а не всему русскому народу.

Люсины слова о русском народе в этом доме, быть может, звучали “кощунственно” [в кавычки слово “кощунственно” поставил почему-то сам академик]. Но по существу и эмоционально она имела на них право » (с. 577).

«Причиной депортации было объявлено сотрудничество крымскотатарского народа с немцами во время оккупации Крыма. ...Несомненно, однако, что делать ответственным за индивидуальные преступления - если они имели место - целый народ недопустимо ни во время войны, ни спустя почти сорок лет! » (с. 463). «Днем я ездил в троллейбусе и мог убедиться, как относятся литовцы к русским... Как только я садился на сиденье рядом с литовцем или литовкой, они демонстративно отворачивались или пересаживались на другое место. Несомненно, они имеют на это прав о» (с. 631).

Андрей Дмитриевич Сахаров с восхищением описывает поведение Сергея Адамовича Ковалева на суде. Когда публика в зале отреагировала без сочувствия, смешками, тот крикнул: «Я не буду говорить перед стадом свиней!» (с. 633)***.

***А. Сахаров, «Воспоминания» в двух томах, изд-во «Права человека», Москва, 1996

«...Все старо как мир - в дом Сахарова после смерти жены пришла мачеха и вышвырнула детей. Во все времена и у всех народов деяние никак не похвальное. Устная, да и письменная память человечества изобилует страшными сказками на этот счет. Наглое попрание общечеловеческой морали никак нельзя понять в ее рамках, отсюда попеки тусторонних объяснений, обычно говорят о такой мачехе - ведьма. А в доказательство приводят, помимо прочего, "нравственные" качества тех, кого она приводит под крышу вдовца, -своего отродья. Недаром народная мудрость гласит - от яблони яблочко, от ели шишка. Глубоко правильна народная мудрость.

Вдовец Сахаров познакомился с некой женщиной. В молодости распущенная девица отбила мужа у больной подруги, доведя ее шантажом, телефонными сообщениями с гадостными подробностями до смерти. Разочарование - он погиб на войне. Постепенно, с годами пришел опыт, она достигла почти профессионализма в соблазнении и последующем обирании пожилых и, следовательно, с положением мужчин. Дело известное, но всегда осложнявшееся тем, что, как правило, у любого мужчины в больших летах есть близкая женщина, обычно жена. Значит, ее нужно убрать. Как?

Она затеяла пылкий роман с крупным инженером Моисеем Злотником. Но опять рядом досадная помеха - жена! Инженер убрал ее, попросту убил и на долгие годы отправился в заключение. Очень шумное дело побудило известного в те годы советского криминалиста и публициста Льва Шейнина написать рассказ "Исчезновение", в котором сожительница Злотника фигурировала под именем "Люси Б.". Время было военное, и, понятно, напуганная бойкая"Люся Б." укрылась санитаркой в госпитальном поезде. На колесах раскручивается знакомая история - связь с начальником поезда Владимиром Дорфманом, которому санитарка годилась разве что в дочери. Финал очень частый в таких случаях: авантюристку прогнали, списали с поезда.

В 1948 году еще роман, с крупным хозяйственником Яковом Киссельманом, человеком состоятельным и, естественно, весьма немолодым. "Роковая"женщина к этому времени сумела поступить в медицинский институт. Там она считалась не из последних - направо и налево рассказывает о своих "подвигах" в санитарном поезде, осмотрительно умалчивая об их финале. Внешне она не очень выделялась на фоне послевоенных студентов и студенток.

Что радости в Киссельмане, жил он на Сахалине и в Центре бывал наездами, а рядом однокурсник Иван Семенов, и с ним она вступает в понятные отношения. В марте 1950 года у нее родилась дочь Татьяна. Мать поздравила обоих - Киссельмана и Семенова со счастливым отцовством. На следующий год Киссельман оформил отношения с матерью "дочери", а через два года связался с ней узами брака и Семенов.

Последующие девять лет она пребывала в законном браке одновременно с двумя супругами, а Татьяна с младых ногтей имела двух отцов - "папу Якова" и "папу Ивана". Научилась и различать их - от "папы Якова" деньги, от "папы Ивана" отеческое внимание. Девчонка оказалась смышленой не по-детски и никогда не огорчала ни одного из отцов сообщением, что есть другой. Надо думать, слушалась прежде всего маму. Весомые денежные переводы с Сахалина на первых порах обеспечили жизнь двух "бедных студентов".

В 1955 году "героиня" нашего рассказа, назовем наконец ее - Елена Боннэр, родила сына Алешу. Так и существовала в те времена гражданка Киссельман-Семенова-Боннэр, ведя развеселую жизнь и попутно воспитывая себе подобных - Татьяну и Алексея. Моисей Злотник, отбывший заключение, терзаемый угрызениями совести, вышел на свободу в середине пятидесятых годов. Встретив случайно ту, кого считал виновницей своей страшной судьбы, он в ужасе отшатнулся, она гордо молча прошла мимо - новые знакомые, новые связи, новые надежды...

В конце шестидесятых годов Боннэр наконец вышла на "крупного зверя" - вдовца, академика А. Д. Сахарова, Но, увы, у него трое детей - Татьяна, Люба и Дима. Боннэр поклялась в вечной любви к академику и для начала выбросила из семейного гнезда Таню, Любу и Диму, куда водворила собственных - Татьяну и Алексея.

С изменением семейного положения Сахарова изменился фокус его интересов в жизни. Теоретик по совместительству занялся политикой, стал встречаться с теми, кто скоро получил кличку "правозащитников". Боннэр свела Сахарова с ними, попутно повелев супругу вместо своих детей возлюбить ее, ибо они будут большим подспорьем в затеянном ею честолюбивом предприятии - стать вождем (или вождями?) "инакомыслящих" в Советском Союзе.

1985

Коль скоро таковых, в общем, оказалось считанные единицы, вновь объявившиеся "дети" академика Сахарова в числе двух человек, с его точки зрения, оказались неким подкреплением. Громкие стенания Сахарова по поводу попрания "прав" в СССР, несомненно, по подстрекательству Боннэр шли,так сказать, на двух уровнях - своего рода "вообще" и конкретно на примере "притеснений" вновь обретенных "детей". Что же с ними случилось? Семейка Боннэр расширила свои ряды - сначала на одну единицу за счет Янкелевича, бракосочетавшегося с Татьяной Киссельман-Семеновой-Боннэр, а затем еще на одну - Алексей бракосочетался с Ольгой Левшиной. Все они под водительством Боннэр занялись "политикой". И для начала вступили в конфликт с нашей системой образования - проще говоря, оказались лодырями и бездельниками. На этом веском основании они поторопились объявить себя "гонимыми" из-за своего "отца", то есть А. Д. Сахарова, о чем через надлежащие каналы и, к сожалению, с его благословения было доведено до сведения Запада.

Настоящие дети академика сделали было попытку защитить свое доброе имя. Татьяна Андреевна Сахарова, узнав о том, что у отца объявилась еще"дочь" (да еще с тем же именем), которая козыряет им направо и налево, попыталась урезонить самозванку. И вот что произошло, по ее словам: "Однажды я сама услышала, как Семенова представлялась журналистам как Татьяна Сахарова, дочь академика. Я потребовала, чтобы она прекратила это. Вы знаете, что она мне ответила? "Если вы хотите избежать недоразумений между нами, измените свою фамилию". Ну что можно поделать с таким проворством! Ведь к этому времени дочь Боннэр успела выйти замуж за Янкелевича, студента-недоучку.

Татьяна Боннэр, унаследовавшая отвращение матушки к учению, никак не могла осилить науку на факультете журналистики МГУ. Тогда на боннэровской секции семейного совета порешили превратить ее к "производственницу".Мать Янкелевича Тамара Самойловна Фейгина, заведующая цехом Мечниковского института в Красногорске, фиктивно приняла ее в конце 1974 года лаборанткой в свой цех, где она и числилась около двух лет, получая заработную плату и справки "с места работы для представления на вечернее отделение факультета журналистики МГУ. В конце концов обман раскрылся" и мнимую лаборантку изгнали. Тут и заголосили "дети" академика Сахарова - хотим на"свободу", на Запад!

Почему именно в это время? Мошенничество Татьяны Боннэр не все объясняет. Потеря зарплаты лаборантки не бог весть какой ущерб. Все деньги Сахарова в СССР Боннэр давно прибрала. Главное было в другом: Сахарову выдали за антисоветскую работу Нобелевскую премию, на его зарубежных счетах накапливалась валюта за различные пасквили в адрес нашей страны. Доллары! Разве можно их истратить у нас? Жизнь с долларами там, на Западе, представлялась безоблачной, не нужно ни работать, ни, что еще страшнее для тунеядствующих отпрысков Боннэр, учиться. К тому же подоспели новые осложнения. Алексей при жене привел в дом любовницу Елизавету, каковую после криминального аборта стараниями Боннэр пристроили прислугой в семье.

Итак, раздался пронзительный визг, положенный различными "радиоголосами" на басовые ноты, - свободу "детям академика Сахарова!". Вступился за них и "отец", Сахаров. Близко знавшие "семью"без труда сообразили почему. Боннэр в качестве методы убеждения супруга поступить так-то взяла в обычай бить его чем попало. Затрещинами приучала интеллигентного ученого прибегать к привычному для нее жаргону - проще говоря, вставлять в "обличительные" речи непечатные словечки. Под градом ударов бедняга кое-как научился выговаривать их, хотя так и не поднялся до высот сквернословия Боннэр. Что тут делать! Вмешаться? Нельзя, личная жизнь, ведь жалоб потерпевший не заявляет. С другой стороны, оставить как есть - забьет академика. Теперь ведь речь шла не об обучении брани, а об овладении сахаровскими долларами на Западе. Плюнули и выручили дичавшего на глазах ученого - свободу так свободу "детям".

Янкелевич с Татьяной и Алексей Боннэр с Ольгой в 1977 году укатили в Израиль, а затем перебрались в Соединенные Штаты. Янкелевич оказался весьма предусмотрительным - у академика он отобрал доверенность на ведение всех его денежных дел на Западе, то есть бесконтрольное распоряжение всем, что платят Сахарову за его антисоветские дела.

Он, лоботряс и недоучка, оказался оборотистым парнем - купил под Бостоном трехэтажный дом, неплохо обставился, обзавелся автомашинами и т. д. Пустил на распыл Нобелевскую премию и гонорары Сахарова. По всей вероятности, прожорливые боннэровские детки быстро подъели сахаровские капиталы, а жить-то надо! Тут еще инфляция, нравы общества"потребления", деньги так и тают. Где и как заработать? Они и принялись там, на Западе, искать радетелей, которые помогут горемычным "детям" академика Сахарова. Тамошнему обывателю, разумеется, невдомек, что в СССР спокойно живут, работают и учатся подлинные трое детей А. Д. Сахарова. Со страниц газет, по радио и телевидению бойко вещает фирма "Янкелевич и К°", требующая внимания к "детям" академика Сахарова.

В 1978 году в Венеции шумный антисоветский спектакль. Униатский кардинал Слипый благословил "внука" академика Сахарова Матвея.Кардинал - военный преступник, отвергнутый верующими в западных областях Украины, палач львовского гетто. Мальчик, голову которого подсунули под благословение палача в сутане, - сын Янкелевича и Татьяны Киссельман-Семеновой-Боннэр, называемый в семье Янкелевичей по-простому - Мотя.

В мае 1983 года крикливая антисоветская церемония в самом Белом доме. Президент Р. Рейган подписывает прокламацию, объявляющую 21 мая в США"днем Андрея Сахарова". Столичная "Вашингтон пост" сообщает: "На этой церемонии присутствовали члены конгресса и дочь Сахарова Татьяна Янкелевич". "Дочь" и все тут! Как-то даже непристойно, этой женщине было много больше, двадцати лет, когда она обрела очередного "папу"...

Плотно засидели имя советского академика детки Боннэр. На Западе они выступают с бесконечными заявлениями о жутких гонениях в СССР мнимых "правозащитников", присутствуют на антисоветских шабашах, вещают по радио, телевидению. Правды ради нужно отметить - особой воли им не дают, трибуну они получают главным образом в разного рода антисоветских кампаниях, значимость которых раздувается вне всяких пропорций в передачах на страны социализма. Что до западной аудитории, то у нее своих забот хватает. Да и платят "детям" академика Сахарова не густо, буржуа разобрались что они сущая бездарь даже в своем грязном деле.

Режиссер постановки шумного балагана "Дети академика Сахарова" -Елена Боннэр. Это она объявила своих великовозрастных тунеядцев его"детьми", это она провернула их денежные дела за счет нечистоплотных доходов очередного мужа, а когда средства для разгульной жизни на Западе стали иссякать, подняла вой о "воссоединении" семьи, потребовав отпустить на Запад"невесту" своего сына Елизавету, пребывавшую при Боннэр прислугой. "Невестой"она стала по той простой причине, что Алексей, попав на Запад, расторг брак с женой Ольгой Левшиной, которую с большим скандалом увез в западный"рай".

Сахаров под градом ударов Боннэр также стал выступать за "воссоединение" семьи. Ему, видимо, было невдомек, что"воссоединение" затеяно было Боннэр как повод напомнить о "семье" Сахарова в надежде извлечь из этого и материальные дивиденды. На этот раз она заставила Сахарова еще и объявить голодовку. Но ведь живет Сахаров не в благословенном оплоте западной "демократии", скажем в Англии, где свободе воли не ставится препятствий, - хочешь голодать в знак протеста и умирать, никто не пошевелит пальцем. "Демократия"! Большого ребенка, каким все же является Сахаров, взяли в больницу, подлечили, подкормили. Он все стоял на своем, Боннэр отправилась в больницу вместе с ним, правда, при персонале не давала воли рукам. И отпустили за кордон их домработницу, побудив тем самым чудака возобновить нормальный прием пищи,

Газета "Русский голос", выходящая в Нью-Йорке, еще в 1976 году закончила обширную статью "Мадам Боннэр - "злой гений"Сахарова?" ссылкой на "учеников" физика, которые говорили зарубежным корреспондентам: "Он сам лишен самых элементарных прав в своей собственной семье". Один из них, с болью выдавливая слова, добавляет: "Похоже на то, что академик Сахаров стал "заложником" сионистов, которые через посредничество вздорной и неуравновешенной Боннэр диктуют ему свои условия". Что же, "ученикам" виднее, среди них не был, не знаю. Но верю.

Живет поныне в городе Горьком на Волге в четырехкомнатной квартире Сахаров. Замечены регулярные перепады в его настроении. Спокойные периоды, когда Боннэр, оставив его, уезжает в Москву, и депрессивные - когда она наезжает из столицы к супругу. Приезжает, побывав в Москве в посольстве США, встретившись с кем-то, аккуратно получив за него академическую заработную плату. Засим следует коллективное сочинение супругами какого-нибудь пасквиля, иногда прерываемое бурной сцепной с побоями. Страдающая сторона - Сахаров. К тому же он понимает, что он боль и горе наше. И куражится.

Вот на этом фоне я бы рассматривал очередные "откровения" от имени Сахарова, передаваемые западными радиоголосами. Почему "от имени"? Подвергнув тщательному, если угодно, текстологическому анализу его статьи и прочее (благо по объему не очень много), не могу избавиться от ощущения, что немало написано под диктовку или под давлением чужой воли».

Дмитрий Сахаров:
Моего отца свела в могилу Елена Боннэр!

* Почему Дмитрию Сахарову было стыдно за своего отца?
* Из-за чего г-жа Боннэр отказалась смотреть на неизвестный портрет Андрея Дмитриевича, выставленный недавно в Нью-Йорке?
* Как Елене Боннэр удалось кинуть самого ушлого олигарха Бориса Березовского?
* Почему соратники академика не уважают вторую жену Сахарова?
* Почему внучка ученого Полина Сахарова ничего не знает о своем знаменитом деде?

Ответы на эти вопросы - штрихи к портрету Андрея Сахарова, выдающегося ученого, правозащитника и во многом противоречивого человека. В канун круглой исторической даты, а 12 августа - 50 лет со дня испытания (статья готовилась 8 лет назад - в 2003 г.) первой водородной бомбы, создателем которой считается Сахаров, мы отыскали сына прославленного академика. 46-летний Дмитрий по образованию физик, как и его отец. Это его первое интервью для российской прессы.

Вам нужен сын академика Сахарова? Он живет в США, в Бостоне. А зовут его Алексей Семенов, - горько пошутил Дмитрий Сахаров, когда мы договаривались о встрече по телефону.

На самом же деле Алексей - сын Елены Боннэр. Эта женщина стала второй женой Андрея Сахарова после смерти моей матери - Клавдии Алексеевны Вихиревой. Почти 30 лет Алексей Семенов раздавал интервью как «сын академика Сахарова», в его защиту на все лады голосили забугорные радиостанции. А я при живом отце чувствовал себя круглой сиротой и мечтал, чтобы папа проводил со мной хотя бы десятую часть того времени, которое он посвящал отпрыскам моей мачехи.

Злая мачеха

Дмитрий много раз перечитывал книги воспоминаний Андрея Сахарова. Пытался понять, почему так случилось, что любящий отец вдруг отдалился от него и сестер, женившись на Елене Боннэр. Даже подсчитывал, сколько раз Сахаров упоминал в книгах о родных детях и детях второй жены. Сравнение было не в пользу Дмитрия и его старших сестер - Татьяны и Любы Сахаровых. О них академик писал как бы между прочим, а Татьяне и Алексею Семеновым посвятил в мемуарах десятки страниц. И это неудивительно.

Когда умерла мама, мы некоторое время продолжали жить вместе - папа, я и сестры. Но после женитьбы на Боннэр отец ушел от нас, поселившись в квартире мачехи, - рассказывает Дмитрий - Таня к тому времени вышла замуж, мне едва исполнилось 15 лет, и родителей мне заменила 23-летняя Люба. С ней вдвоем мы и хозяйничали. В своих воспоминаниях отец пишет, что старшие дочери настраивали меня против него. Это неправда. Просто в дом, где папа жил с Боннэр, меня никто никогда не приглашал. Туда я приходил редко, вконец соскучившись по отцу. А Елена Георгиевна ни на минуту не оставляла нас один на один. Под строгим взором мачехи я не осмеливался говорить о своих мальчишеских проблемах. Было что-то вроде протокола: совместный обед, дежурные вопросы и такие же ответы.

Сахаров писал, что содержал вас, давая в месяц по 150 рублей.

Это правда, но здесь интересно другое: деньги отец никогда не отдавал в руки мне или сестре. Мы получали почтовые переводы. Скорее всего, отправлять деньги почтой ему посоветовала Боннэр. Похоже, она предусмотрела такую форму помощи на случай, если бы я вдруг стал говорить, что отец не помогает мне. Но эти алименты он перестал отсылать, как только мне исполнилось 18 лет. И тут ни к чему не придерешься: все по закону.

Обижаться на отца Дмитрий и не думал. Он понимал, что его отец - выдающийся ученый, гордился им и, повзрослев, старался не придавать значения странностям в их с ним отношениях. Но однажды ему все же стало неловко за своего знаменитого родителя. Во время горьковской ссылки Сахаров объявил вторую по счету голодовку. Он требовал, чтобы Советское правительство выдало разрешение на выезд за границу невесте сына Боннэр - Лизе.

В те дни я приехал в Горький, надеясь убедить отца прекратить бессмысленное самоистязание, - рассказывает Дмитрий. - Между прочим, Лизу я застал за обедом! Как сейчас помню, она ела блины с черной икрой. Представьте, как мне стало жаль отца, обидно за него и даже неудобно. Он, академик, известный на весь мир ученый, устраивает шумную акцию, рискует своим здоровьем - и ради чего? Понятно, если бы он таким образом добивался прекращения испытаний ядерного оружия или требовал бы демократических преобразований... Но он всего лишь хотел, чтобы Лизу пустили в Америку к Алексею Семенову. А ведь сын Боннэр мог бы и не драпать за границу, если уж так любил девушку. У Сахарова сильно болело сердце, и был огромный риск, что его организм не выдержит нервной и физической нагрузки. Позже я пробовал говорить с отцом на эту тему. Он отвечал односложно: так было нужно. Только вот кому? Конечно, Елене Боннэр, это она подзуживала его. Он любил ее безрассудно, как ребенок, и был готов ради нее на все, даже на смерть. Боннэр понимала, насколько сильно ее влияние, и пользовалась этим. Я же до сих пор считаю, что эти шоу сильно подорвали здоровье отца. Елена Георгиевна прекрасно знала, насколько голодовки губительны для папы, и прекрасно понимала, что подталкивает его к могиле.

Голодовка действительно не прошла для Сахарова даром: сразу же после этой акции у академика случился спазм сосудов мозга.

Академик-подкаблучник

Когда дети, зять и невестка Боннэр один за другим упорхнули за бугор, эмигрировать хотел и Дмитрий. Но отец и мачеха в один голос сказали, что не дадут ему разрешения на выезд из Союза.

Почему вы хотели сбежать из СССР, неужели вашей жизни угрожала опасность?

Нет. Я, как и Татьяна Семенова с Алексеем, мечтал о сытой жизни на Западе. Но, похоже, мачеха боялась, что я могу стать конкурентом ее сыну и дочери, и - самое главное - опасалась, что откроется правда о настоящих детях Сахарова. Ведь в таком случае ее отпрыскам могло достаться меньше благ от зарубежных правозащитных организаций. А отец слепо шел у жены на поводу. Лишенный отцовских денег, Дима зарабатывал на жизнь сам. Еще студентом он женился, и у него родился сын Николай. Жена тоже училась в вузе. Молодой семье приходилось нередко голодать, но отнюдь не по политическим мотивам, как академику, - стипендии не хватало даже на еду. Как-то, отчаявшись, Дмитрий в очередной раз занял у соседки 25 рублей. На трешку купил еды, а за 22 целковых приобрел электрическое точило и принялся обходить квартиры граждан, предлагая наточить ножи, ножницы и мясорубки. - Обращаться к отцу за помощью не хотелось, - говорит Дмитрий. - Да и наверняка он отказал бы мне. Не пошел я к нему с просьбой о поддержке и позже, когда сломал ногу. Выкручивался, как мог, не дали пропасть друзья.

АНДРЕЙ САХАРОВ С РОДНЫМИ ДЕТЬМИ: пока еще вместе

Дмитрий и его сестры постепенно привыкли свои беды и проблемы решать самостоятельно. Даже в святые для их семьи дни - годовщины смерти матери - они обходились без отца. - Я подозреваю, что отец, ни разу не навещал могилу нашей мамы с тех пор, как женился на Елене Георгиевне. Понять этого я не мог. Ведь, как мне казалось, папа очень любил маму при ее жизни. Что с ним случилось, когда он стал жить с Боннэр, не знаю. Он словно покрылся панцирем. Когда у Любы при родах умер первый ребенок, отец даже не нашел времени к ней приехать и выразил соболезнование по телефону. Подозреваю, что Боннэр ревниво относилась к его прежней жизни и он не хотел ее расстраивать.

Оплеухи по лысине

Во время горьковской ссылки в 1982 году в гости к Андрею Сахарову приехал тогда еще молодой художник Сергей Бочаров. Он мечтал написать портрет опального ученого и правозащитника. Работал часа четыре. Чтобы скоротать время, разговаривали. Беседу поддерживала и Елена Георгиевна. Конечно, не обошлось без обсуждения слабых сторон советской действительности.

Сахаров не все видел в черных красках, - признался Бочаров в интервью «Экспресс газете». - Андрей Дмитриевич иногда даже похваливал правительство СССР за некоторые успехи. Теперь уже не помню, за что именно. Но за каждую такую реплику он тут же получал оплеуху по лысине от жены. Пока я писал этюд, Сахарову досталось не меньше семи раз. При этом мировой светило безропотно сносил затрещины, и было видно, что он к ним привык.

Тогда художника осенило: писать надо не Сахарова, а Боннэр, потому что именно она управляет ученым. Бочаров принялся рисовать ее портрет черной краской прямо поверх изображения академика. Боннэр полюбопытствовала, как идут дела у художника, и глянула на холст. А увидев себя, пришла в ярость и кинулась размазывать рукой масляные краски.

Я сказал Боннэр, что рисовать «пенька», который повторяет мысли злобной жены, да еще терпит побои от нее, я не хочу, - вспоминает Сергей Бочаров. - И Боннэр тут же выгнала меня на улицу.

А на прошлой неделе в Нью-Йорке проходила выставка картин Бочарова. Художник привез в США и тот самый незаконченный этюд Сахарова 20-летней давности.

Я специально пригласил на выставку Елену Георгиевну. Но, видимо, ей доложили о моем сюрпризе, и она не пришла смотреть картины, сославшись на болезнь, - говорит Бочаров.

Украденное наследство

О трепетном отношении к деньгам Елены Боннэр ходят легенды. Об одном таком случае Дмитрию рассказали люди, близко знающие вдову Сахарова. У Елены Георгиевны есть внук Матвей. Это сын ее старшей дочери. Любящая бабушка повергла в шок всю семью, когда подарила Моте на свадьбу чайный сервиз. Накануне она нашла его на одной из бостонских помоек. Чашки и блюдца, правда, были без царапин, ведь странные американцы иногда выбрасывают не только старые вещи, но и те, которые просто разонравились. Расчетливость Боннэр ярко проявилась, и когда пришла пора раздавать наследство ее умершего мужа.

КЛАВДИЯ И АНДРЕЙ:
их брак был бескорыстным

Завещание составлялось при активном участии мачехи, - рассказывает Дмитрий. - Поэтому неудивительно, что право распоряжаться литературным наследством отца досталось Боннэр, а в случае ее смерти - ее дочери Татьяне. Мне и моим сестрам отошла часть дачи в Жуковке. Не буду называть денежные суммы, но доля детей мачехи была больше. Елена Георгиевна сама продала дачу и выдала нам наличные. Но самым виртуозным образом она поступила с деньгами Березовского! Два года назад музей Сахарова в Москве был на грани закрытия - не было средств на его содержание и зарплату сотрудникам. Тогда олигарх подбросил с барского плеча три миллиона долларов. Боннэр тут же распорядилась направить эти деньги на счет Фонда Сахарова в США, а не в России! Причем эта зарубежная организация активно занимается не столько благотворительностью, сколько коммерцией. Теперь миллионы крутятся на счетах в США, а музей отца по-прежнему влачит жалкое существование, - уверяет Дмитрий. - Чем занимается Фонд Сахарова в Бостоне, для меня большая загадка. Изредка он напоминает о себе выступлениями в западной прессе, проводятся какие-то вялые акции. Фондом занимается сама Боннэр.

В Бостоне живет и старшая сестра Дмитрия - Татьяна Сахарова-Верная. Она несколько лет назад уехала туда вслед за дочерью, вышедшей замуж за американца. К деятельности Фонда Сахарова в США Татьяна не имеет никакого отношения. И, как она призналась нам по телефону, ей тоже не известно, чем занимается американский фонд имени ее отца.

А не так давно в Бостоне открылся еще один архив Сахарова. Возглавила его Татьяна Семенова. Зачем понадобился близнец - непонятно, ведь организация точно с таким же названием уже давно работает в России. Недавно стало известно, что правительство США отвалило этой непонятной американской структуре полтора миллиона долларов. То есть детям и внукам Боннэр теперь с лихвой хватит денег на богатые квартиры, особняки и лимузины.

Вместо послесловия

Дмитрий живет в центре Москвы в добротной «сталинке». Профессиональным физиком он так и не стал. По его словам, сейчас он занимается «небольшим частным бизнесом». С Еленой Боннэр после смерти отца ни разу не разговаривал. Во время редких наездов в Россию вдова не пытается с ним связаться. В позапрошлом году Дмитрия пригласили на празднование 80-летия Андрея Сахарова в бывший Арзамас-16 (сейчас это город Саров). Коллеги отца не позвали на торжества Боннэр.

Сотрудники Андрея Сахарова по «ящику» не любят вспоминать об Елене Георгиевне, - говорит Дмитрий.

Они считают, что если бы не она, то, возможно, Сахаров мог бы вернуться в науку. Во время нашей беседы я, наверное, не очень-то прилично озиралась по сторонам, стараясь отыскать на стенах, в шкафах, на полках хотя бы одну маленькую фотокарточку «отца» водородной бомбы. Но нашла на книжной полке лишь единственный снимок из семейного архива - старик держит на руках маленького мальчика.

Этот мальчик я. А старик - отец моей матери, Клавдии Вихиревой, - объясняет Дмитрий.

Этот снимок мне дорог.

Есть ли в вашем доме хотя бы один портрет Андрея Сахарова?

Иконы нет, - усмехнулся сын академика.

QR код страницы

Больше нравится читать с телефона или планшета? Тогда сканируйте этот QR-код прямо с монитора своего компа и читайте статью. Для этого на вашем мобильном устройстве должно быть установлено любое приложение "Сканер QR кода".